Эмма, словно в оцепенении, взяла его под руку и, казалось, вспомнила, где она находится, только оказавшись на пороге. Тут она обернулась и взволнованно позвала, перекрикивая шум ветра и прибоя:
— Фергюс, погаси лампу перед уходом, хорошо? Ты ведь знаешь, как сердится мистер Макгилликати, когда мы оставляем лампу.
— Погашу, миз Эмма, — заверил ее мальчик.
— И не забудь про печь. Обязательно проверь, что огонь в ней потух…
Джеймс и Фергюс оба закатили глаза к небу.
— Проверю, миз Эмма
— Да, и еще скамьи. — Эмма продолжала медлить в дверях, одной рукой придерживая шляпку, которую грозил унести ветер, нещадно трепавший ее юбки, а другой цепляясь за локоть Джеймса. — Когда придет мистер Макгилликати, попроси его помочь тебе отодвинуть скамьи подальше от печи, потому что при таком ветре искры иногда вылетают из поддувала даже потухшей печки, а ведь мы не хотим, чтобы скамьи загорелись…
— Довольно, миссис Честертон, — твердо сказал Джеймс и. крепче подхватив ее под руку, повернул к выходу. — Вы и так сделали все, что в человеческих возможностях. Но даже вам не под силу откладывать уход отсюда до бесконечности.
Залившись румянцем, Эмма подняла на него негодующий взгляд:
— Не понимаю, о чем это вы, лорд Денем? Я всего лишь хотела…
— Я знаю, чего ты хотела. Попрощайся с мальчиком.
Эмма, подчиняясь сильной руке, увлекавшей ее в пронизанный солеными брызгами мрак, в панике обернулась и помахала Фергюсу:
— Спокойной ночи, Фергюс! Мы продолжим занятия завтра…
— Спокойной ночи, мэм, — радостно отозвался мальчик. Если его и обеспокоило явное нежелание его учительницы следовать за высоким незнакомцем, то ненадолго. Лорд Денем, с точки зрения Фергюса, был парень что надо. Разве он не доказал это, дав ему соверен? Фергюс теперь был богаче, чем когда-либо в своей жизни. Да что там — богаче, чем когда-либо был его отец, поскольку деньги, попадавшие в руки мистера Макферсона, имели обыкновение проскальзывать у него между пальцами, перекочевывая в пивную.
Не уверенный, как потратить свалившееся на него богатство, Фергюс не сомневался в одном: там, откуда оно появилось, осталось намного больше. А это значит, что он должен присматривать за другом миссис Честертон. Очень зорко присматривать.
Глава 10
Эмма сидела на своем мягком диване неестественно прямо, не позволяя себе ни на йоту расслабиться. Когда они с Пенелопой подрастали, тетя внушала им, что для леди неприлично сидеть развалившись. Позвоночник, объясняла тетя Регина, ни в коем случае не должен касаться спинки.
Но Эмма давно поняла, что большинство наставлений ее тетки либо не соответствуют действительности, либо попросту смешны. Леди, как выяснилось, могут сидеть как пожелают, и тем не менее оставаться леди. Хорошие манеры определяются не тем, как ты сидишь, а способностью сохранять достоинство, несмотря на удары судьбы. В этом смысле Эмма более чем убедительно доказала, что она истинная леди.
Так что если Эмма и сидела, напряженно выпрямившись, то совсем не поэтому. Она не желала расслабляться, потому что знала, что Джеймс собирается расспросить ее о смерти Стюарта, что неизбежно приведет к О’Мэлли и его абсурдному завещанию.
Чего она страшилась больше: расспросов об убийстве мужа или о наследстве, оставленном ей его убийцей, Эмма не знала. Обе темы были ей крайне неприятны. Неужели Джеймс этого не понимает? Неужели он не может хоть раз в жизни проявить милосердие и оставить ее в покое? Нет, Эмма не собиралась расслабляться. Она не может допустить, чтобы ласковое тепло очага, вкусная еда и в особенности мягкий диван внушили ей ложное чувство безопасности. Нет, она не позволит застигнуть себя врасплох.
Тем не менее Эмма не могла не испытывать некоторой благодарности. В конце концов, граф действительно спас ее от лорда Маккрея. Когда Джеймс спросил ее там, в школе, что могло произойти, если бы он не появился, и Эмма ответила: «Ничего», — она, конечно, солгала. Ибо совсем не была уверена, что ничего бы не произошло.
О, разумеется, она знала, что слухи, будто бы лорд Маккрей убил свою невесту, сплошной вздор, знала лучше, чем кто-либо другой в округе, за исключением самого барона.
И все же нельзя отрицать, что у лорда Маккрея вспыльчивый характер. Клара, его невеста, однажды описала Эмме семейный ужин, на котором он швырнул блюдо с угрями через всю комнату, когда ему показалось, будто они приготовлены не так, как он любит.
И потом, он отчаянно нуждается в деньгах. Деревянные перекрытия в замке Маккрей пришли в полную негодность и требовали срочной замены. Барону необходимо установить новые перекрытия, свинцовые или хотя бы каменные, чтобы не лишиться своего драгоценного наследства, среди которого имелись прекрасные, правда, слегка побитые молью, гобелены четырнадцатого века.
Поэтому, хотя Эмма и сомневалась, что лорд Маккрей может ее убить, она не могла исключить некоторого принуждения с его стороны.
К счастью, Джеймс, появившийся так кстати, не предоставил ему ни малейшего шанса.
За что Эмма была ему весьма признательна. И не только за то, что он остановил лорда Маккрея. Джеймс пошел на значительные хлопоты и траты, чтобы устроить этот ужин, который — Эмма не могла не признать, хотя и не позволяла себе расслабиться, — был восхитительным. Миссис Мактавиш заслуженно считалась лучшей кухаркой на острове, но Эмме редко представлялась возможность отведать шедевры ее кулинарного искусства. Хотя хозяева гостиницы были настолько добры, что снабжали ее горячей пищей в первое время после смерти Стюарта, это, разумеется, не могло продолжаться вечно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82