— Где она? — заорал Берк.Однако граф, оказывается, просто притворился, что потерял сознание. Он быстро повернулся и нанес Берку удар правой в челюсть. Это был полновесный хук, заставивший маркиза попятиться назад и с размаху врезаться в буфет, уставленный всевозможными фарфоровыми безделушками, которые с грохотом попадали на пол.— Ее здесь нет, негодяй! — рявкнул Бишоп. — И даже если бы она была здесь, ты был бы последним, кому я бы об этом сказал.Берк, поднявшись с того, что еще недавно было дрезденскими пастушками, дал противнику в нос. Удар пришелся точно в цель, и из носа Бишопа ударила ярко-красная струя, которая запачкала бледно-голубую обивку дивана.— Она здесь, — выдохнул Берк. Маркиз уже тяжело дышал, но по-прежнему был полон сил. Пусть он на десять лет старше графа, зато все еще был в прекрасной форме. — Моя экономка получила от тебя утром письмо, в котором ты писал, что ее вещи должны быть перевезены по этому адресу.— Все правильно, — ответил Бишоп. Он осторожно обошел маркиза. — Потому что сегодня утром я получил письмо от Кейт, в котором она просила в течение какого-то времени, если меня не затруднит, подержать ее вещи здесь…— Ложь! — разозлился Берк. Между ним и графом оказалась кушетка, он ударом ноги отбросил ее в сторону, и она врезалась прямо в камин. К счастью, на улице было тепло, и камин не зажигали. — Я думаю, ты готов сказать что угодно, лишь бы оставить ее себе!Бишоп прижимал к окровавленному носу галстук.— Я бы так и сделал, — пробормотал он. — Я бы и в самом деле так сделал, если бы был уверен, что это поможет удержать такое грубое животное, как ты, подальше от нее.За эти слова граф получил еще один удар, в голову, от которого он перелетел через диван, и без того испачканный его кровью. Берк ринулся за ним, но тут же пожалел, что сделал это, — Бишоп сильным ударом подсек ему ноги, и маркиз со страшным грохотом рухнул на спину рядом с графом.— Все дело в том, — прохрипел Бишоп, вскарабкавшись на распростертого Берка и схватив его за горло, — что ее здесь нет! И нужно быть сумасшедшим, чтобы предположить это. Моя мать скорее позволит вождю гуннов Аттиле спать на белье для гостей, чем пустит в наш дом Кейт Мейхью.Берк, который пытался вырваться из рук своего более легкого противника, после секундной паузы спросил:— Почему?— Почему? — Бишоп, скрипя зубами, душил маркиза. — И ты еще спрашиваешь? Ты ведь знаешь ответ!Берку надоела вся эта возня, и он, оглушив графа ударом кулака по голове, отшвырнул его к стене. Там Бишоп и свалился, обливаясь кровью и тяжело дыша. Берк — он пострадал меньше, хотя ему тоже изрядно досталось — проковылял к нему и опустился на пол, прислонившись спиной к стене.Как раз в тот момент, когда мужчины, сидя рядом, пытались прийти в себя, распахнулась боковая дверь и в комнату вошел дворецкий в сопровождении двух дюжих лакеев.— Милорд. — Дворецкий оглядел жалкие обломки, которые прежде были Утренней гостиной его хозяйки. — Вам нужна помощь?Бишоп посмотрел на Берка:— Виски?Берк кивнул.— Виски, Якобс, — приказал Бишоп.Дворецкий поклонился и, бросив последний взгляд на осколки фарфора, поморщившись, удалился. Лакеи последовали за ним, унося бездыханное тело леди Палмер.— Почему, — спросил Берк, — твоя мать ненавидит Кейт?— Ну ты и глупец! — удивленно протянул Бишоп, дотронувшись до носа рукавом сюртука. — Да знаешь ли ты хоть что-нибудь о Кейт?— Конечно. Я знаю ее. — Берк подавил искушение рассказать графу, насколько хорошо он знает Кейт, потому что решил, что это будет подло. Он сказа! лишь: — Я знаю все, что мне необходимо знать.— Однако, я думаю, тебе бы следовало получше изучить ее биографию, прежде чем нанимать на работу.Берк уставился на графа.— Если только ты собрался заявить, что Кейт воровка… — он почувствовал, как в нем закипает ярость, слепая и жидкая, она снова побежала по венам, — то мне останется сказать, что это ты ее совершенно не знаешь.— Конечно же, она никакая не воровка! — отмахнулся Бишоп. — Вор — ее отец!Берк вскинул брови.— Ее отец?Дверь вновь открылась, и на этот раз дворецкий вошел один. В его руках был серебряный поднос с графином из резного хрусталя, в котором колыхалась янтарная жидкость, и с двумя стаканами. Увидев, что во время потасовки драчуны опрокинули все столы, дворецкий опустился на колено и поставил поднос прямо на пол рядом с графом. Затем вынул пробку из графина и, налив в каждый стакан на два пальца виски, поднес их Бишопу и Берку.— Спасибо, Якобс, — сказал Бишоп. — С матерью все в порядке?— Она без чувств, милорд, — нахмурился Якобс. — Мы отнесли ее в комнату, и служанка дает ей нюхательную соль.— Прекрасно, — улыбнулся Бишоп. — Все, Якобс. Можешь унести этот поднос.— Да, сэр. — Дворецкий поднялся на ноги, бросил последний взгляд на разгромленную мебель и покинул комнату, тихо притворив за собой дверь.— Отец Кейт, — напомнил Берк, проглотив большую часть содержимого своего стакана.— Ох, — промычал Бишоп. Он сделал более осторожный глоток, чем Берк, — у него явно качалось несколько зубов. — Правильно. Ты хочешь сказать, что не знаешь, кем был ее отец?Берк откинул голову на разрисованные цветами обои. Они сидели под окном, и он услышал, как на улице запели птицы.— Не знаю.— Хорошо. Имя Питер Мейхью тебе ни о чем не говорит?Берк повторил:— Питер Мейхью? Да, конечно. Это имя мне почему-то знакомо.— «Почему-то». — Бишоп закатил глаза. — Оно тебе знакомо, Трэхерн, потому, что было у всех на устах семь лет назад. По крайней мере так же, как и твое десятью годами раньше.— В чем же было дело? — Берк насмешливо посмотрел на собеседника. — Он что, развелся со своей неверной супругой и выбросил ее любовника из окна?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103