Подняв головы, они увидели всадника, который звал их издалека, с вершины холма, со стороны Клыков Ведьмы.
Паэн поспешно поправил платье Джоанны и отодвинул се себе за спину, положив руку на рукоять меча.
— Это молодой Рольф, — произнесла Джоанна. — И он наверняка расскажет во всех подробностях о том, что увидел, как только вернется в усадьбу. А потом мне придется выслушивать от них колкие замечания все время, что ты будешь отсутствовать. — Она завязала шнуровку на платье и встала рядом с ним. — Попроси его спуститься вниз, Паэн. На таком расстоянии мы ничего не услышим.
Даже с далекой вершины холма лицо Рольфа под шапкой рыжих волос казалось багровым. Он быстро спустился вниз по склону и осадил лошадь на некотором расстоянии от Паэна и Джоанны.
— В Уитби появился какой-то незнакомец! — крикнул Рольф. — Он ищет вас, Паэн, и ваше имя ему тоже знакомо, Джоанна Мерко!
— Молеон, — буркнул Паэн и махнул рукой Рольфу, предлагая ему подъехать ближе. Однако юноша не сдвинулся с места.
— Я лучше останусь здесь! — крикнул он. — Что вы прикажете нам делать? Этот человек поселился в доме корабельщика Джона и говорит, что не вернется на юг до тех пор, пока не переговорит с Паэном.
Джоанна приоткрыла рот от изумления.
— Молеон знает тебя по имени, Паэн? — Она быстро направилась к Рольфу и схватила за уздечку его лошадь. — Кто-нибудь видел этого человека? Он высокий, с белокурыми волосами?
— Джон сам говорил мне, что он среднего роста, уже Немолодой, с огненно-рыжей бородой. По-видимому, этот человек — горький пьяница, или по крайней мере так показалось Джону, потому что в первую же ночь после своего прибытия в Уитби он бродил по улицам города, громко окликая Паэна или кого-нибудь, кто видел Паэна, и еще звал какого-то Мэтью. Он шумел так две ночи подряд во всех городских пивных, а вчера успел изрядно надоесть аббату своими расспросами. Много раз он пытался выведать у Джона, куда уехали Мерко, но тот ничего ему не сказал, как мы его и предупреждали.
— Мэтью? Этот человек звал Мэтью?
— Должно быть, это Матье, — задумчиво произнес Паэн. — Наверное, он окликал меня по имени и называл свое собственное. — Он повернулся к Рольфу:
— Через час я буду в Гандейле, чтобы забрать свою лошадь. И потом поеду в Уитби, чтобы увидеть этого пьяного буяна собственными глазами. Я не могу уехать на юг, не убедившись в том, что этот рыжий тип не представляет для нас угрозы. — Он посмотрел на Джоанну. — А вам, мадам, самая пора переехать в Гандейл, и я не желаю больше слышать никаких разговоров ни о толпах, ни о храпе.
Джоанна через силу улыбнулась:
— Наверное, это Матье. Паэн кивнул.
— Молю Бога, чтобы так оно и было. — Он бросил взгляд вниз, где на берегу реки, у подножия холма, виднелась рощица оголенных деревьев. — Летом, Джоанна, я вернусь к тебе…
— ..и тогда деревья будут покрыты листвой, а берега зарастут травой по пояс. — Она положила руку ему на сердце:
— Я буду ждать тебя здесь.
Даже если бы женская половина общего зала в Гандейле не была так переполнена и если бы Хадвин не проговорила добрую половину ночи о недавней поездке своей дочери в Уитби и о тех чудесах, которые она там видела, Джоанне все равно не удалось бы заснуть. Она лежала с открытыми глазами, прислушиваясь к долгому, навевающему дремоту рассказу Хадвин, после чего принялась подсчитывать количество низких гнусавых голосов, храпевших в дальнем конце зала, стараясь не думать о том, что именно Паэн обнаружит в Уитби. Если это действительно был Матье, разыскивающий Паэна, он наверняка принес новости о какой-нибудь новой войне, для которой Меркадье собирал своих самых лучших воинов, либо какие-нибудь дурные вести о замке Рошмарен или о его брате-послушнике.
К рассвету Джоанну совершенно измучила бессонница, и у нее едва хватило сил открыть покрасневшие заплаканные глаза навстречу утреннему свету. Она оставалась в постели и после того, как Хадвин уже поднялась, и вынуждена была терпеть игривые намеки насчет тех женщин, которые имели привычку подолгу залеживаться по утрам в первые дни беременности. Эти слова вызвали у нее новый приступ тихих слез, которые ей с трудом удалось подавить, уткнувшись носом в соломенный тюфяк.
Наконец Джоанна встала с постели и резко прервала намеки Хадвин, заявив, что ее глаза слезились потому, что в них попала пыль из тюфяка. Возмущенный голос Хадвин преследовал ее даже во дворе, а потом возле тазов для умывания, установленных рядом с очагом, где стряпуха пекла хлеб.
Выйдя во двор, Джоанна направилась к одному из амбаров, где хранилась шерсть, и, чтобы хоть чем-то занять себя, принялась выметать оттуда прошлогоднюю пыль, после чего присоединилась к Хадвин, пересчитывавшей и латавшей огромные мешки, которые в июне будут подвешены к стропилам, набитые шерстью нового настрига. Она первой заметила из дверей амбара Паэна и Матье, которые направлялись вниз по покрытому мокрым снегом склону холма в обществе третьего человека верхом на лошади, закутанного в несколько плащей. Она выбежала им навстречу из ворот и, поравнявшись с ними на полпути к усадьбе, узнала, что Паэн и Матье привезли с собой в Гандейл священника.
* * *
— Итак, я отправился на поиски Паэна, чтобы убедиться в том, что он не застрянет надолго на севере, и привезти его к Меркадье, который собирает армию для усмирения бунтовщиков. — Матье улыбнулся Джоанне. — Любой человек, который надеется в ближайшие годы добиться милости короля Ричарда, должен быть готов дать ему ответ, где он находился, когда армии короля осаждали Ноттингем, чтобы подавить мятеж своего брата Иоанна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104