Но вместо этого он осторожно оголил ее плечи, высвободил руки из рукавов и бережно и осторожно обнажил нежную грудь, прикасаясь теплыми губами к каждому новому открывавшемуся перед ним кусочку тела. В замке Рошмарен, в высокой постели Ольтера Мальби, она не познала блаженства медленной любовной игры. За тот захватывающий промежуток времени, который понадобился Паэну, чтобы оголить ее грудь и согреть ее томительно-сладкими поцелуями, ее муж уже оставил бы в ней свое семя и погрузился в сон. Здесь, в странноприимном доме тамплиеров, она неожиданно для себя открыла нежного и страстного любовника в человеке, зарабатывавшем себе на жизнь войнами и убийствами.
Паэн почувствовал внезапную перемену в ее настроении. Взяв ее лицо в ладони, он посмотрел ей в глаза.
— Сейчас у нас нет прошлого, — произнес он. — Это время принадлежит только нам, и для нас все ново и все возможно. Ответьте мне, что вы хотите получить?
— Все.
Он улыбнулся:
— Тогда с чего мы начнем? Она потупилась.
— Я хотела бы сама выбрать время.
Паэн слегка отстранился от нее. Небольшая морщинка у него на лбу могла бы сойти за хмурую складку, если бы не тень улыбки, промелькнувшая на губах:
— Вы имеете в виду — не этой ночью? Что ж, выбор за вами, Джоанна. Я всегда готов пойти навстречу любой вашей просьбе.
— Я не против сегодняшней ночи, — ответила она. — Просто я предпочла бы сама решить, когда мы…
Паэн подтянул ворот платья, чтобы прикрыть ее грудь, и положил ее ладонь на шнуровку. Затем откинулся на койке, заложив руки под голову и уставившись на нее снизу вверх. Хотя он больше не улыбался, в его взгляде тем не менее не было и намека на враждебность.
— В таком случае, — сказал он, — нам с вами придется прибегнуть к словам. Мне показалось, что вы только что дали мне свое согласие.
Джоанна покачала головой.
— Я имела в виду, что хочу сама выбрать тот момент, когда вы…
— Когда я проникну в вас?
— Да.
— И вы дадите мне знать словами, когда этот момент наступит? Когда вы будете готовы?
— Да, — ответила она. — Именно этого я хочу больше всего.
Хмурая складка на его лице сделалась глубже.
— Вы думаете, нам нужны слова? — спросил он наконец.
Она кивнула.
Он, не выдержав, рассмеялся:
— Вы странная дама, Джоанна Мерко! Она подняла голову и нахмурилась.
— Не надо со мной шутить.
— Я и не думал шутить, — ответил он. Запустив пальцы в густые пряди, он повернул ее голову так, что их взгляды встретились. — Пообещайте мне, что, когда вы дадите мне позволение войти, вы сделаете это без малейшего сожаления. — Поцеловав Джоанну, он отстранил ее от себя. — Я не могу до бесконечности обуздывать свои желания…
В том, как обращался с ней Ольтер Мальби, не было никакой узды. Никаких ограничений.
Паэн приподнял брови, ожидая ее ответа.
— Сожалений не будет, — ответила она. Он с присущей ему неспешной грацией взял ее руку и положил к себе на грудь.
— Вы можете прикасаться ко мне сколько вам угодно, — заявил он. — Сегодня ночью, Джоанна, я не стану просить вас сдерживать ваши желания.
Джоанна улыбнулась:
— А потом?
— А потом, — ответил он, — мы будем уже в море. Там мы сможем договориться.
Он положил ее вторую руку рядом с первой поверх черных шелковистых волос, покрывавших его грудь, и Джоанна с очаровательной застенчивостью принялась поглаживать тугие мускулы, плечи, шею Паэна.
Он мягко дотронулся пальцем до ее нижней губы.
— Вы готовы меня впустить, Джоанна?
Она слегка ущипнула его за кончик пальца, после чего приникла к нему губами. Его губы были плотно сомкнуты, и она почувствовала, как они изогнулись в улыбке. Джоанна подняла голову.
— Я же дал вам слово, — пробормотал он. — Я не овладею вами до тех пор, пока вы сами мне этого не позволите.
— А вы, оказывается, жестоки, — отозвалась она.
— Я обещал вам, — возразил Паэн.
— Тогда — да! — воскликнула Джоанна. — О да!
Он обхватил руками ее подбородок и провел большим пальцем вдоль очертаний ее нижней губы. Когда она приоткрыла губы, чтобы вкусить запах дыма и морской соли, исходивший от его кожи, он прижал ее к себе и дал своему рту довершить то, что начали его руки. Ловкими, едва уловимыми движениями языка ему удалось заставить ее губы затрепетать от удовольствия, посылая слабые волны тепла в нижнюю часть ее живота.
До этого момента Джоанна даже не задумывалась о том, насколько грубой была ткань ее платья и как плотно оно прилегало к коже. Жара в комнате стала невыносимой, и ей не терпелось поскорее избавиться от сковывавшей ее одежды.
Паэн улыбнулся при виде той лихорадочной поспешности, с которой она принялась стаскивать с себя платье, открывая его пылкому взору свое великолепное тело. Она спустила его до тонкой-тонкой талии, и над его многочисленными складками ее юные груди купались в свете пламени. Он легко, будто перышком, коснулся губами одного из сосков и вновь отодвинулся от нее. По выражению его лица Джоанна поняла, что от нее требовалось. Взяв его широкую ладонь, она принялась чертить незатейливый узор на загрубевшей от мозолей коже.
— Вы готовы? — прошептала она.
— Да, — пробормотал он в ответ, добавив что-то невразумительное, едва она поднесла его руку к своей груди и подвинулась к нему поближе. Его губы тут же приникли к ее соску, а широкие ладони легли ей на спину, чтобы удержать рядом с собой. Он не спеша пил из источника наслаждения, берущего начало в самой глубине ее души и достигавшего пика в нежной плоти у него под губами. Это был единый порыв блаженства, сменившийся сначала ноющей болью в нижней части ее живота, а затем ощущением утраты.
Тогда Джоанна освободилась из рук Паэна и почувствовала под собой грубую ткань, покрывавшую их постель.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104