С того момента ничто из его прошлой жизни – попойки, азартные игры в клубе, разгульный образ жизни – не привлекало его. В конце концов, он протрезвел и, приведя в порядок свои финансовые дела, купил небольшой респектабельный городской дом в Мейфэре.
Фредерик не особенно рассчитывал вновь завоевать доверие Элинор и ее сердце, однако не собирался возвращаться к прежним привычкам, от которых разом и навсегда отказался.
Наконец Элинор вновь посмотрела ему в глаза:
– А я клянусь, что больше никогда не усомнюсь в тебе. Никогда, – повторила она, сверкая глазами, словно темно-синими сапфирами.
Фредерик встал и подошел к обтянутому светлым бархатом дивану, где лежал его сюртук. Сунув руку в карман, он извлек небольшой мешочек.
– У меня есть кое-что для тебя. Подойди и позволь мне сделать это надлежащим образом.
Улыбнувшись, Элинор с любопытством подошла к нему. Огонь в камине освещал ее лицо красным и оранжевым светом, когда Фредерик, опустившись на одно колено перед ней, взял ее руку и нежно поцеловал.
Затем он достал из мешочка кольцо с огромным квадратным сапфиром и бриллиантами в золотой оправе.
– Надеюсь, ты примешь это кольцо в знак моей бесконечной преданности и как залог любви и уважения к тебе.
– Но ты уже дарил мне кольцо… с рубином, – запинаясь сказала она. – Оно где-то здесь, в моей сумочке.
– Меня не волнует, что ты сделаешь с той вещицей, которая была куплена еще до возобновления нашего знакомства, до того, как я понял, что сапфир гораздо больше подходит тебе. А это кольцо я выбирал специально для тебя, и только для тебя, хотя не смел надеяться, что ты примешь его. Так ты возьмешь его? Ты выйдешь за меня замуж, Элинор Эштон?
– Да, – ответила она с внезапно увлажнившимися глазами. – Да, конечно, выйду.
Фредерик в одно мгновение поднялся на ноги. Элинор стянула перчатки и позволила ему надеть кольцо ей на палец. Некоторое время они оба восхищались им и тем, как превосходно оно подходит к ее глазам. Потом он поцеловал Элинор, сначала нежно и осторожно, наслаждаясь ее вкусом с каждым прикосновением.
Она раскрыла рот, и с ее губ призывно сорвалось его имя. Он запрокинул голову Элинор, и его язык, скользнув по ее нижней губе, погрузился внутрь. Она в ответ тоже начала ласкать его своим языком, отчего у него перехватило дыхание.
Они вместе подались назад к фортепьяно, задев клавиши, и тишину прорезали диссонирующие звуки.
Фредерик снова прильнул к ее губам. Его руки блуждали по ее сочному телу, касаясь восхитительных округлостей. Его возбуждение достигло предела, и разрядка могла наступить в любое мгновение, если они не остановятся.
Собрав все свои силы, Фредерик опустил руки.
– Ты сводишь меня с ума, Элинор, – пробормотал он, оторвавшись от ее губ и уткнувшись носом в теплую ароматную кожу ее шеи.
– Не останавливайся, – чуть дыша, прошептала она, опускаясь на скамейку. Протянув руки к его рубашке, она вытащила ее из-за пояса брюк. Фредерик вздрогнул, когда ее обнаженные руки скользнули по его торсу.
– Я должен остановиться, – сказал он сквозь стиснутые зубы, почти теряя контроль над собой.
– Почему? – спросила Элинор хрипловатым голосом.
– Чтобы продемонстрировать тебе свою сдержанность. Боже, помоги мне! Я не хочу компрометировать тебя, несмотря на то, что безумно желаю овладеть тобой. – Впервые он задумался о последствиях и отказался руководствоваться одним только страстным желанием.
Поднявшись на ноги, Элинор расстегнула сзади свое платье, позволив ему с шорохом упасть на пол.
– О да, ты сделаешь это.
Он изумленно раскрыл рот, когда она предстала перед ним в одной сорочке и корсете; ее округлые груди выдавались вперед, а кожа была восхитительно розовой.
– Я разрешаю тебе компрометировать меня сколько хочешь, – сказала она ласковым голосом, – и ты можешь сделать это, я сама этого хочу, Фредерик. Разве не ты всегда говорил, что не надо противиться своему желанию?
Фредерик с шумом выдохнул воздух. Он не мог отвергнуть ее после такого приглашения.
Элинор охнула, когда его губы оставили горячий влажный след на ее горле и переместились к грудям, в то время как его руки скользнули под сорочку. Внезапно ослабев, она опустилась на скамейку и прислонилась спиной к холодным клавишам фортепьяно, издав дисгармоничные, раздражающие слух звуки.
В это время одна рука Фредерика проложила путь к ее бедру, а другая принялась развязывать тесемки корсета. При этом его губы оттягивали материал сорочки. Ее сердце бешено колотилось, и она сама начала тоже развязывать тесемки, пока корсет не упал к ее ногам. Запустив пальцы в его волосы, Элинор направила его губы ниже и с шумом втянула воздух, когда он коснулся чувствительного соска.
Она содрогнулась, ощутив незнакомый прилив тепла, отчего у нее слегка закружилась голова и увлажнились бедра. Фредерик резко потянул сорочку вниз и обнажил обе ее груди, жадно взирая на них. В то время как его язык совершал медленные вращательные движения вокруг соска, Элинор смутно осознала, что его пальцы раскрыли ее вход и ласкают самое интимное место. Она целомудренно сомкнула бедра, но он через мгновение снова раздвинул их.
С ее губ сорвался тихий стон, когда он начал посасывать ее сосок: сначала слегка, а потом все настойчивее. Ее голова откинулась на клавиши. Боже, как это безнравственно. Восхитительно и в то же время безнравственно. Она попыталась сесть прямо, желая… чего-то большего. Того, что могло бы дать выход нарастающему внутри напряжению, которое заставляло ее задыхаться от желания.
Фредерик вынудил ее снова откинуться назад и принялся посасывать другую грудь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81