– Она бросила тяжелый взгляд через плечо, сдвинув свои светлые брови.
– Играйте без меня, – сказал Фредерик густым баритоном из-за спины Элинор, отчего она вздрогнула. – Я должен заняться своей корреспонденцией. Могу я попросить у вас перо и чернила, Уитби?
– Конечно, мистер Стоунем. Вы найдете все, что вам нужно, здесь в секретере. Или, может быть, отправить письменные принадлежности в вашу комнату? Здесь наши разговоры будут отвлекать вас.
– Ни в коей мере, – сказал Фредерик, выходя из-за дивана и становясь прямо перед Элинор. – Я склонен остаться сегодня в такой приятной компании, – добавил он.
Элинор глубоко вздохнула, глядя на кончики его сапог. Желая избавиться от скуки, она протянула руку к своему шитью и уколола палец. Подавив вскрик, она прижала раненый палец к носовому платку под пяльцами, надеясь; что никто не заметит ее оплошности.
– Если, конечно, мое присутствие не помешает вам, – добавил Фредерик с легким оттенком иронии в голосе.
Щеки Элинор покраснели. Тем не менее она не подняла глаз.
– Не говори глупости, Стоунем, – сказал Хенли, похлопав Фредерика по спине. – Садись и пиши свое письмо, пока мы сыграем пару партий. Ты нисколько не помешаешь нам.
– Вероятно, это любовное письмо? – спросила Селина. В ее голосе чувствовалось раздражение, которое Элинор редко замечала у подруги.
– Возможно, – медленно произнес Фредерик в ответ, и его сапоги передвинулись ближе к Элинор.
– Скажите, кому оно предназначается? – не унималась Селина.
– Джентльмен никогда не говорит о подобных вещах, – ответил он. – Имею ли я право посвящать кого бы то ни было в свою корреспонденцию, леди Элинор?
– Не знаю, – ответила она, наконец встретившись с ним взглядом. После того как она оставила его в обеденной комнате, он ослабил свой шейный платок, и его волосы пришли в беспорядок. Почему, о, почему даже в таком растрепанном виде он заставлял ее сердце учащенно биться? Что с ней происходит?
– В таком случае оставляю вас с картами, – сказал он с легкой улыбкой, и в его глазах вспыхнул озорной огонек.
Он просто играл с ней, как всегда, уверенный, что смутил ее. Дерзкий и надменный негодяй.
Не удостоив его больше не единым взглядом, Элинор заняла место за карточным столом напротив мистера Уитби. В течение почти получаса она старалась сосредоточиться на игре, хотя всем своим существом болезненно ощущала позади себя присутствие Фредерика за секретером и слышала, как поскрипывает его перо.
Время от времени она подавляла желание взглянуть на него через плечо, размышляя, что за письмо он пишет с таким энтузиазмом. Он говорил, что оставил в Лондоне любовницу. Может быть, письмо предназначается ей? Но разве мужчины пишут письма своим любовницам? Элинор сомневалась в этом.
– Послушайте, леди Элинор. Нужны черви, а не бубны, – посетовал мистер Уитби, заставив ее снова сосредоточить свое внимание на картах.
– Простите, – пробормотала Элинор, забирая карту, которую положила на грубое сукно стола.
Селина бросила свои карты на стол дрожащей рукой.
– Не стоит мучиться, Элинор. Боюсь, я тоже не склонна сегодня к игре. Я никак не могу сосредоточиться.
Хенли тяжело вздохнул и, откинувшись назад, качнулся на стуле, который теперь ненадежно опирался только на две ножки.
– Хорошо. Что мы тогда будем делать?
– Может быть, попросить принести портвейн? – предложил мистер Уитби, отодвигаясь от стола и поднимаясь на ноги.
– Это было бы неплохо. – Селина окинула взглядом комнату и остановилась на Фредерике, который сидел за секретером. Локон упал на его щеку, прикрывая глаз и сливаясь с темными бакенбардами. Он продолжал писать, грациозно двигая пером по бумаге.
Снова переведя взгляд на Элинор, Селина громко кашлянула, прежде чем обратиться к Фредерику.
– Мистер Стоунем, вероятно, это очень важное письмо, если вы уделяете ему столько внимания. Вы должны наконец удовлетворить мое любопытство и сказать, кому вы пишете с таким воодушевлением.
– Селина! – предупредила ее Элинор сквозь зубы, бросив сердитый взгляд на подругу из-за ее дерзости. Что на нее нашло?
Фредерик отложил перо и повернулся к женщинам, отбросив с лица непокорный локон. Уголки его губ тронула легкая улыбка.
– Если вам так необходимо знать, леди Хенли, я пишу моей бабушке в Ирландию.
– Вашей бабушке? – Селина недоверчиво изогнула бровь. Было ясно, что не такого ответа она ожидала. – Признаюсь, сэр, я крайне удивлена, – сказала она.
Фредерик громко рассмеялся:
– Что же вас удивляет, леди Хенли? То, что я имею бабушку, или то, что я переписываюсь с ней?
– Полагаю, то, что вы переписываетесь с ней.
Фредерик помахал рукой над листком бумаги, лежащим перед ним, чтобы подсушить чернила.
– А вы не переписываетесь со своей бабушкой?
Селина заерзала на своем стуле.
– Да. Конечно, переписываюсь. Но… но я… и вы… – Она замолчала, смутившись.
– Ну что же вы, продолжайте, – ободрил ее Фредерик. Селина повернулась к мужу:
– Хенли, дорогой, ты, кажется, не переписываешься со своей бабушкой, не так ли?
Хенли пожал плечами в ответ:
– Старушке нечего мне сообщить. А ты пишешь ей, Джордж?
– Конечно, нет, – ответил Уитби, протягивая руку к шнуру звонка около камина. – Какой смысл писать ей?
Селина кивнула.
– А вы пишете, и не одну страницу, мистер Стоунем?
– Целых три, – ответил он, ничуть не смутившись. – И еще не закончил.
– Все это кажется очень странным, – сказала Селина.
Элинор осуждающе покачала головой. Какая глупость – критиковать мужчину за это! Генри, например, тоже регулярно переписывался с бабушкой до самой ее смерти.
– Разве это странно?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81