– Генри Эштон, шестой маркиз Мэндвилл, поспешил к выходу. У него внутри все вскипало при виде матери, расположившейся за отцовским столом из красного дерева, и он хотел побыстрее закончить этот никому не нужный разговор.
– Генри, я все же настаиваю, чтобы ты принял к сведению следующее. Пора бы уже забыть абсурдные отношения с мисс Лейтон. А леди Шарлотта, напротив, очень приятная милая девушка, она вполне тебе подходит. Я просто уверена, вы были бы прекрасной парой.
Не дойдя до двери, Генри застыл на месте, а затем, глубоко вздохнув, повернулся лицом к матери:
– Дорогая мама, абсурдные отношения с мисс Лейтон, как ты их называешь, давно уже забыты. Что же касается леди Шарлотты, я не женюсь на ней, даже будь она самой выгодной невестой во всей этой чертовой Англии.
– Не смей говорить со мной подобным образом! – Лицо маркизы Мэндвилл омрачилось. – И не суди так скоро. Ты маркиз, и это накладывает на тебя определенные обязательства. Тебе давно пора остепениться и обзавестись женой, родить наследника, наконец. Именно этого хотел твой отец. – Пронзительным взглядом холодных голубых глаз маркиза осмотрела сына с головы до ног и затем, поджав губы, добавила: – С твоим слабым здоровьем было бы очень благоразумно незамедлительно позаботиться о продолжении рода.
Генри почувствовал, как кровь прилила к его лицу. Он отнюдь не собирался обсуждать подобные темы с матерью. И с какой стати она сомневается, что он в состоянии обеспечить ее наследниками?
Справившись наконец со своим гневом, маркиз посмотрел на мать. Он был уверен, что в его глазах с легкостью угадывалось охватившее его негодование, но маркизу, разумеется, это не убедило.
– Кроме того, – спокойно продолжила она, – тебя не было около трех лет, а Шарлотта за это время очень повзрослела и сформировалась как женщина.
«То есть превратилась в старую деву», – подумал Генри. Интересно, отчего это, несмотря на все ее богатство, ни один уважающий себя мужчина до сих пор не взглянул на нее с благосклонностью?
– Я, конечно, понимаю, что ты не любишь ее, но, поверь, мой мальчик, любовь придет со временем. – С театрально-преувеличенным вздохом маркиза поднялась со стула и, приложив руку к груди, задумчиво посмотрела из окна вдаль. – Не всякий брак начинается со страстной любви. То, что было между мною и твоим отцом, скорее исключение, чем правило.
Генри вздрогнул, когда маркиза, хитро улыбаясь, посмотрела на него. Незаурядная красота все еще угадывалась в ее чертах, но вот характер... Как мог отец быть настолько слеп, чтобы не заметить этого?
На самом деле юный граф, отец Генри, был готов жениться на Маргарет, леди Спенсер, баронессе, чьи связи и богатство превосходили все мыслимые пределы. К сожалению, он был раб своего вероломного сердца и больше заботился о своих чувствах, нежели о чести, поэтому, вместо того чтобы жениться на леди Спенсер, он выбрал себе в жены прекрасную дочь викария. И ради чего? Любовь, с насмешкой подумал Генри. Хуже всего то, что объектом отцовской неуправляемой безграничной любви стала женщина, совсем недостойная его.
Генри холодно посмотрел на мать – женщину, не способную любить, не способную даже понять, что такое верность и преданность, женщину, которая ненавидела собственного сына с самого момента его рождения. Тем не менее отец любил ее настолько безрассудно, что не видел всей правды. Эта ошибка стоила ему власти, влияния в обществе и не давала возможности проявить себя в полной мере. Маркиз Мэндвилл не повторит ошибку своего отца!
– Я говорила с лордом Хоторном, и он дал свое согласие на подобное предложение, – продолжала маркиза, – он обеспечит дочь неплохим приданым, и тебе следует хорошенько об этом подумать.
Генри едва сдерживался. Если он и соберется жениться, разумеется, это будет удачный брак, и в отличие от своего отца он не последует зову сердца, а выберет женщину безупречного воспитания, которая идеально подойдет на роль маркизы. Хотя Шарлотта Хаверфорд, безусловно, подходила по всем параметрам, но это должен быть его выбор, а не матери.
– Мне кажется, женитьба на леди Шарлотте была бы ошибкой, – холодно сказал Генри, – так что советую тебе пересмотреть свои взгляды. А теперь – доброй ночи. – С легким поклоном он удалился.
Конюх уже оседлал Фантома и терпеливо ждал хозяина.
– Спасибо, Макларен, – поблагодарил его Генри, вскакивая на коня.
– Милорд. – Макларен слегка поклонился.
– Да, в чем дело?
– Я подумал, вам нужно знать, что Медуза скоро ожеребится. Возможно, уже к утру.
– Неужели? Спасибо. Сегодня же приду ее проведать.
Генри натянул поводья, но вместо того, чтобы ехать прямо по дороге, свернул на юго-восток, так как знал, что через сад вдоль реки можно приехать прямо к Роузмор-Хаусу и сэкономить время. Проезжая между фруктовыми деревьями, маркиз не переставал думать о разговоре с матерью и ее нелепом предложении. Черт! Он вполне взрослый человек и не нуждается в сводничестве!
Подъехав к краю, Генри пришпорил Фантома. Все это время мысли его крутились вокруг одной темы. Шарлотта Хаверфорд? Ее отец, граф Хоторн, слыл хитрым лисом, а леди Хоторн не отличалась особым умом. Их старшая дочь была чересчур амбициозна и очень ему не нравилась. Разумеется, она привлекательна, но красота ее лишена тепла – эта женщина не из тех, кто может согреть холодной ночью. Впрочем, все женщины – весьма изменчивые создания.
Только не его сестра, напомнил он себе. Элеанор была редким исключением и имела прекрасный, безупречный характер. Женщины сомнительного поведения частенько оказывались в постели маркиза. Конечно, леди таких дам не назовешь, но Генри нравилась их честность:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66