– Тебе станет легче, если ты расскажешь об этом, – заметила Белл. – Почему бы тебе не подойти к туалетному столику и не позволить мне причесать тебя?Поднявшись, Эмма медленно прошла через комнату, на ходу вытирая нос тыльной стороной руки. Опустившись на плюшевый пуфик, она печально оглядела свое отражение в зеркале. Ну и вид! Глаза ее опухли и покраснели, а волосы торчали во все стороны…Глубоко вздохнув, Эмма постаралась восстановить равновесие, с восхищением думая о светских женщинах, умеющих плакать изящно. Ничего похожего на душераздирающие рыдания: одна-две слезинки, легкое всхлипывание – и все. Повернувшись к Белл, она не удержалась и снова громко всхлипнула.– Знаешь, я словно побывала в шкуре кого-то другого.– Что ты хочешь этим сказать?– Ну, прежде у меня была репутация особенной женщины…Белл внимательно слушала.– Я никогда не хихикала, – продолжала Эмма со все большей горячностью. – Избегала глупой болтовни. У меня острый ум, и это всем известно.Продолжая сочувственно кивать, Белл принялась осторожно водить гребнем по волосам Эммы.– Я обладала уверенностью в себе.– А теперь ты утратила ее?Эмма со вздохом пожала плечами:– Не знаю. Я привыкла действовать решительно, а теперь мне совсем не ясно, что делать.– И ты полагаешь, что все это связано с Эшборном?– Еще как связано. Он всю мою жизнь перевернул вверх дном.– Но ты в него не влюблена, – спокойно констатировала Белл.Эмма сжала губы.– В этом-то и проблема.Белл решила прибегнуть к иной тактике:– А как ты себя чувствуешь, когда бываешь с ним?– О, это чистое безумие! То мы шутим и смеемся, как старые друзья, а уже в следующую минуту я теряю дар речи, в горле у меня образуется комок величиной с яйцо, и я чувствую себя такой неуклюжей, будто мне снова двенадцать лет.– При этом ты не знаешь, что сказать, не так ли? – высказала догадку Белл.– Нет, не так: у меня такое чувство, будто я разучилась говорить.– Ну и ну! – Белл продолжала расчесывать спутанные волосы кузины. – Это звучит весьма загадочно.– Знаешь, я еще никогда не испытывала подобных чувств к мужчине. – Эмма на мгновение задумалась.– Жду не дождусь возможности перечитать «Ромео и Джульетту», когда доберусь до этой пьесы. – Белл выразительно вздохнула.Эмма скорчила гримасу:– Пожалуйста, не забывай, что кончили они довольно плачевно. Не хотела бы, чтобы ты сравнивала нас с кем-то из них.– Прошу прощения. – Белл принялась причесывать волосы Эммы на затылке. – Почему бы тебе не рассказать мне о сегодняшнем дне? Наверняка случилось что-то, что вызвало твое нынешнее состояние.Щеки Эммы обдало жаром.– Право же, ничего: мы просто проехались по полям. Здешняя природа прекрасна, и…Белл изо всей силы всадила гребень в волосы Эммы, потом рванула его в сторону.– Ты что, с ума сошла? – взвизгнула Эмма. – Так я совсем облысею к тому времени, когда ты закончишь…– Ты собиралась что-то рассказать мне о сегодняшнем дне… – напомнила Белл сладким голосом.– Лучше отдай мне гребень! – Эмма протянула руку, но Белл тут же потянула ее за волосы, намекая кузине на то, какие пытки ей предстоит испытать в случае отказа.– Ну ладно, – сдалась Эмма. – Мы остановились и устроили пикник.– И?– И чудесно провели время. Рассказывали друг другу истории из времен нашего детства.– И?– И он меня поцеловал. Надеюсь, теперь ты удовлетворена?– Вероятно, поцелуем дело не ограничилось, – предположила Белл. – Ты и прежде целовалась с Алексом, но никогда после этого не плакала.– Ну может быть, на этот раз он позволил себе чуточку больше обычного.Эмма подумала, что ей не хочется сидеть перед зеркалом, в котором она могла видеть, как кожа ее медленно краснеет, приобретая цвет волос.– Но неужели он тебя не изнасиловал? – Теперь Белл выглядела почти огорченной.Эмма возмущенно посмотрела на кузину:– Кажется, ты разочарована, что я провела весь день с мужчиной и сохранила свою добродетель неприкосновенной?– Ну конечно, нет, – поспешно ответила Белл. – Хотя должна заметить, меня очень интересует сам акт и все подробности, а мама никак не хочет рассказать мне об этом.Эмма невольно хмыкнула.– Сочувствую, но от меня ты тоже не узнаешь подробностей, потому что я так же невинна, как и ты.– Ну, не совсем так. Между поцелуем и актом должно быть что-то еще.Сказать, что эти слова ошеломили Эмму, значило не сказать ничего.– Ну так что? – настаивала Белл.– Да, верно, – промямлила Эмма.– Итак, что случилось между вашими поцелуями и актом?– Ты перестанешь наконец произносить это гнусное слово «акт»? – неожиданно взорвалась Эмма. – В твоих устах оно обретает грязный оттенок.– Ты предпочитаешь, чтобы я называла это как-то иначе?– Я предпочитаю, чтобы ты это никак не называла.Но Белл было уже не остановить.– Так ты это делала?– Ты сознаешь, что говоришь?– Да, а ты? – Белл снова потянула Эмму за волосы.– Ладно, черт с тобой! – прошипела Эмма, понимая, что при такой прыти к ужину Белл ухитрится выдрать ей все волосы. – Да, да, да! Ты удовлетворена?Белл медленно опустилась на стул.– О Боже! – выдохнула она.– Может быть, ты перестанешь глазеть на меня так, будто теперь я стала шлюхой?Белл растерянно заморгала.– Что? О, прошу прощения, это всего лишь… Господи, да что это такое!– Ради всего святого, Белл, мне бы хотелось, чтобы ты перестала пытать меня. Во всем этом нет ничего необычного.«Неужели? – тут же спросила Эмма себя. – Тогда почему всего несколько минут назад я рыдала так, будто у меня разрывается сердце?»Впрочем, ей довольно быстро удалось заглушить свой внутренний голос. Скорее всего, она все преувеличила. В конце концов, она не позволила себя соблазнить и даже получила от этого удовольствие.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82