И все же в том, что он сумел доставить ей наслаждение, крылся некий источник удовлетворения. Хотя Алекс всегда был очень внимательным и щедрым любовником, впервые в жизни его собственные потребности отошли на второй план.– О Боже! – выдохнула Эмма, как только обрела способность говорить.– Как ты себя чувствуешь, дорогая? – Алекс провел указательным пальцем по ее лицу.–, Право, не знаю… – Легкая улыбка тронула губы Эммы, и она открыла глаза. – Может, ты знаешь, как я себя чувствую?Алекс громко рассмеялся:– Ты чувствуешь себя просто восхитительно.– Да, пожалуй, ты прав. – Эмма вздохнула, а затем свернулась клубочком рядом с ним. – Скажи, не была ли я слишком требовательной?Алекс подавил улыбку.– Ты просто великолепна, дорогая.– Спасибо за то, что ты это сказал, – поблагодарила Эмма, – а то я совсем растерялась.Ей захотелось заглянуть в лицо Алекса, увидеть выражение его глаз, но вдруг она почувствовала смущение.– Не волнуйся, в будущем я намерен предоставить тебе огромные возможности для практики.– Что?Эмма поспешно села и стала оправлять юбки: видимо, слова Алекса стали для нее сигналом возвращения к реальности.– Знаешь, Алекс, мы не можем слишком часто этим заниматься.– И почему же?– Просто не можем, и все, иначе это станет причиной огорчения для очень многих людей.Алекс чуть не застонал, заметив, что лицо Эммы исказило раскаяние.– Не осуждай себя, – сказала Эмма торопливо. – Я потеряла контроль над собой, и, значит, я одна виновата.Алекс мгновенно почувствовал себя негодяем. Эмма была такой юной и невинной, она понятия не имела о том, сколь сильное давление он оказал на нее. А теперь эта отважная девочка пыталась взвалить на себя ответственность за их общее наслаждение.Но несмотря на чувство вины, начинавшее пробуждаться в нем, разжалобить Алекса было не так-то легко, тем более что его тело все еще требовало удовлетворения.– Эмма, – теперь его голос звучал спокойно, – то, что я собираюсь сказать, будет произнесено лишь раз. Не надо мучиться из-за того, что произошло сегодня. Это было прекрасно и естественно, о таком можно только мечтать.
Домой они ехали в молчании. Эмме казалось, что противоречивые чувства разрывают ее на части. С одной стороны, она не могла отказать себе в удовольствии возвращаться мыслями к испытанному наслаждению; с другой – у нее появилось желание высечь себя за провинность.Алекс тоже не был склонен вести беседу. Ему казалось, что тело его готово взорваться; запах Эммы мерещился ему повсюду: на одежде, на руках в воздухе. Он с самого начала понимал, что не испытает удовлетворения, но волнение и возбуждение, оттого что мог доставить наслаждение Эмме, казалось ему достаточным. Так бы и было если бы она не предалась сомнениям, что сразу обесценило его подвиг.Когда они прибыли в Уэстонберт, Эмма пребывала в полной растерянности и, едва они вошли в холл, бросилась вверх по длинной извилистой лестнице со скоростью, на которую прежде не считала себя способной.Алекс молча смотрел, как видение в синей муслиновой амазонке стремглав мчится от него. Потом он со вздохом провел рукой по волосам, повернулся и пошел прочь, думая, что следует попросить слугу приготовить для него холодную ванну.Эмма влетела в свою комнату и бросилась на кровать в полном изнеможении. При этом она больно ударилась о бедро кузины, мирно свернувшейся калачиком с томом Шекспира в руке.– Ад и дьяволы! Ты не могла бы читать в другой комнате? – сквозь зубы прошипела Эмма.Белл окинула ее внимательным взглядом:– Ты знаешь, здесь освещение лучше…– Ради всего святого, Белл, постарайся проявить больше смекалки, когда придумываешь объяснения. Твоя комната рядом с моей, и наши окна выходят на ту же сторону.– Может, ты поверишь, если я скажу, что твоя постель удобнее моей?Эмма готова была взорваться.– Ладно-ладно. – Белл поспешила загладить неловкость и стремительно скатилась с постели. – Просто я первой хотела услышать подробности твоей прогулки с Эшборном.– Все прошло прекрасно. Ты удовлетворена?– Вовсе нет, – возразила Белл пылко. – Полагаю, что ты должна мне все рассказать.Что-то в напряженном тоне Белл задело Эмму за живое, и она почувствовала, как по щеке ее сползает горячая слеза.– Не уверена, что сейчас мне хочется рассказывать.Белл достаточно было одного взгляда на лицо кузины, чтобы все понять. Она тотчас же уронила книгу и со свойственным ей присутствием духа захлопнула дверь спальни.– Боже, Эмма, что случилось? Неужели…– Неужели что?– Скажи, он соблазнил тебя?Эмма поморщилась.– Кажется, я говорила тебе, что терпеть не могу это слово.– Так он сделал это или нет?– Нет, не сделал. За кого ты меня принимаешь?– Прости, но… Я слышала, что мужчины бывают очень настойчивы, когда понимают, что женщина в них влюблена.– Ну, положим, я не влюблена, – поспешно возразила Эмма.– Неужели?Эмма ничего не ответила, и Белл продолжила допрос:– Во всяком случае, я вижу, что ты об этом думаешь и это только начало. Я, конечно, не должна тебе говорить, как счастливы будем мы все, если вы наконец поженитесь.– Да уж, я и так догадывалась о ваших чувствах.– Дорогая, едва ли стоит нас за это осуждать: мы все очень хотим, чтобы ты осталась в Англии, а я в особенности. – Лицо Белл стало серьезным. – Плохо, когда океан отделяет тебя от твоего лучшего друга.Эмма разразилась слезами, и Белл поспешно принялась ее утешать. Теперь уже она не сомневалась, что произошло нечто серьезное.– Мне так жаль. – Она вздохнула. – Я вовсе не хотела тебя огорчать. В любом случае окончательное решение остается за тобой.Эмма ничего не ответила; она старалась дышать глубоко, а слезы продолжали литься из ее глаз и стекать на подушку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82