Пока же Кэролайн давала грандиозный бал с целью представить Эмму обществу.Бал ожидался нынче вечером, и потому девушки сбежали вниз, чтобы не принимать участия в приготовлениях к нему.– Пожалуйста, разрешите нам помочь здесь: наверху ужас что творится. – Эмма вздохнула. – Все только и говорят о предстоящем вечере.– Ну, здесь говорят о том же. – Кухарка усмехнулась. – Сегодня ваша тетушка принимает не менее четырех сотен гостей, а нам предстоит их всех накормить.– Именно поэтому мы и предлагаем вам помощь. Что надо сделать в первую очередь?– Вам бы следовало покинуть кухню, пока вас не застали здесь! Жду не дождусь начала сезона: тогда вам наверняка станет не до шалостей.– Сезон начинается сегодня вечером, – невинно сообщила Белл. – На балу мама представит Эмму светскому обществу, и, возможно, у нас появится столько поклонников, что не останется времени на то, чтобы докучать вам.– Дай-то Бог!– А теперь, миссис Кук, – вступила в разговор Эмма, – сжальтесь над нами. Если вы не позволите нам заняться чем-нибудь здесь, тетя Кэролайн заставит нас украшать зал цветами.– Пожалуйста! – затянула свою льстивую песню Белл. – Вы ведь на самом деле любите, когда мы здесь.– Ладно уж, – ворчливо согласилась кухарка. По крайней мере, девушки умели взбодрить своими безумными выходками весь штат кухни и поднять всем настроение. – Хотя это идет вразрез с моими взглядами и здравым смыслом. На самом деле вам надо быть наверху и готовиться к балу, а не околачиваться на кухне. Видите вон те миски? Насыпьте в каждую по шесть чашек муки и по две сахару. Делайте это осторожно и не путайтесь под ногами.– А где мука? – спросила Эмма, оглядывая кухню. Кухарка со вздохом снова направилась в кладовую.– Постойте-ка! Если вы уж так хотите занять мое место, то поднимите эти тяжелые мешки.Эмма хмыкнула и с легкостью перенесла мешок на стол, где Белл уже отмеряла сахар.– Хорошо, что мы ускользнули от мамы, – усмехнулась Белл. – Вероятно, она бы заставила нас одеваться, а бал начнется не раньше чем через восемь часов.Эмма кивнула. Откровенно говоря, она с нетерпением ожидала своего первого бала в Лондоне и была готова безропотно выдерживать долгие часы примерки и уроки танцев. Жаль, что тетя Кэролайн отдавала приказы не хуже любого армейского генерала, так что после долгих недель, посвященных примерке туалетов, выбору цветов и музыки, ни Эмма, ни Белл уже не хотели появляться поблизости от бального зала, пока мать Белл не подготовит все, что необходимо.Как только все занялись своим делом, Белл обратила к Эмме серьезный взгляд голубых глаз:– Волнуешься?– Из-за сегодняшнего вечера?Белл кивнула.– Немного. Знаешь, вы, англичане, пугаете своей приверженностью этикету и всевозможным правилам.Белл ответила сочувственной улыбкой и отвела от глаз прядь волнистых волос.– У тебя все пройдет прекрасно. У меня сложилось впечатление, что ты хорошо знаешь, что делаешь, и люди тебе верят.– Ты такая умная, – отозвалась Эмма. – Это потому, что ты много читаешь.Белл в притворном ужасе закатила глаза.– Я никогда не найду мужа, если все время буду сидеть, уткнувшись в книгу.– Так говорит твоя мать?– Да, но она желает мне только хорошего и ни за что не станет настаивать на моем браке, чтобы сбыть меня с рук. В прошлом году она разрешила мне отказать графу Стоктону, а он ведь считался самым завидным женихом.– И чем он тебе не угодил?– Его смутило то, что я люблю читать.Эмма улыбнулась и добавила муки в миски с тестом.– Он сказал, что чтение не для женских мозгов, – продолжала Белл. – Это способствует зарождению «вредных идей».– Упаси Боже!– Знаю, знаю. Еще он сказал, чтобы я не волновалась, и обещал после свадьбы отучить меня от этого вредного занятия.Эмма искоса взглянула на кузину:– А ты не сказала, что искоренишь его самоуверенность?– Хотела, да раздумала.– А я бы сказала.– Не сомневаюсь. У тебя талант говорить то, что думаешь.– Это комплимент?Белл ответила не сразу.– Думаю, да, – сказала она наконец. – Сейчас рыжие не в моде, но я предсказываю, что уже через месяц ты с твоей невозможной манерой высказываться будешь иметь грандиозный успех, и, как я понимаю, те, кто обо всем осведомлен, сообщат мне о том, что рыжие стали гвоздем сезона и моей кузине повезло, хоть она и имеет несчастье быть американкой.– Я почему-то в этом сомневаюсь, но с твоей стороны очень мило так считать.Эмма сознавала, что она не так хороша, как Белл, но собственная внешность вполне ее удовлетворяла. Нед однажды назвал Эмму хамелеоном, имея в виду то, что при каждом повороте головы ее волосы меняли цвет и луч света мог заставить их запылать. А глаза Эммы, обычно светло-фиалковые, темнели и загорались опасным блеском и становились почти черными, когда она гневалась.Вытерев руки о передник, Эмма громко позвала:– Миссис Кук! Что нам делать дальше: мы уже израсходовали всю муку и сахар.– Яйца. В каждой миске должно быть по три яйца. И никаких скорлупок – если они попадут в мои пироги, то вместо них я подам гостям ваши головы.– О! Миссис Кук нынче свирепствует. – Белл хмыкнула.– Я это уже слышала, мисси! Хотите оставаться у меня на кухне, принимайтесь за работу!– Где вы держите яйца, миссис Кук? – Эмма обшаривала ящик, в котором держали скоропортящиеся продукты. – Я нигде их не вижу.– Я так и знала, что у вас двоих нет чутья и таланта к кухонному делу, – проворчала кухарка и открыла ящик, однако и ее поиски оказались столь же безрезультатными.– Ну и дела. У нас нет яиц!Лицо кухарки из мрачного стало свирепым.– Какой разиня забыл купить яйца? – грозно воскликнула она.Поскольку никто не признавался, кухарка оглядела кухню, и наконец ее взгляд задержался на молодой девушке, сгорбившейся над горой ягод.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82