— Откуда вы знаете?— Я видел, как вы снимали чулок, когда натерли мозоль.Белл задохнулась, потрясенная тем, что он подглядывал за ней, и в то же время его признание странным образом взволновало ее.— Знаете, что я сделал бы потом? — хрипло продолжал Джон, глядя ей в глаза.Она молча покачала головой.— Наклонился бы и поцеловал вас сквозь шелковую ткань. Я вобрал бы в рот ваш смуглый сосок и целовал бы его до тех пор, пока он не превратился бы в твердый бутон. А потом, когда этого стало бы слишком мало, я спустил бы с плеч вашу тонкую шелковую рубашку, обнажив груди, и принялся бы целовать их вновь.Белл не шевельнулась, буквально прикованная к месту чувственным воздействием его слов. — И что же было бы дальше? — прошептала она, остро ощущая жар его ладоней на плечах.— Вы хотите помучить меня, не правда ли? — хрипло спросил Джон, сжимая пальцы. — Ну, раз уж вы спросили… Я бы медленно снял один за другим все предметы вашего туалета, пока вы не оказались бы нагой в моих руках. А потом я начал бы целовать вас — каждый дюйм вашего тела, пока бы вы не задрожали от желания.Краем сознания Белл отметила, что она уже вся дрожит.— Потом я положил бы вас и накрыл свои телом, вдавливая вас в землю. А затем… я вошел бы в вас медленно-медленно, наслаждаясь каждой секундой обладания вами, — голос Джона прервался, его дыхание стало сбивчивым, когда перед его мысленным взором появилась Белл, обвивающая его длинными ногами. — Ну, что вы на это скажете?Белл пренебрегла его грубым вопросом: ее затопили чувственные образы, вызванные словами Джона. Она сгорала без огня, она желала его так, как только можно желать. Сейчас или никогда, поняла Белл, и ужаснулась тому, что сдалась без малейшего сопротивления.— И все-таки я не остановила бы вас, — прошептала она.Терзаемый недоверием и желанием, Джон грубо оттолкнул ее, прекрасно понимая, что не одолеет искушения, стоит этому прикосновению продлиться еще хотя бы секунду.— Господи, Белл, вы понимаете, что говорите? Или нет? — Он провел ладонью по волосам, часто и глубоко дыша и стараясь не обращать внимания на болезненную твердость плоти.— Да, я понимаю, что говорю, — выкрикнула Белл. — Вы просто не хотите слушать!— Вы не знаете, кто я такой. Вы создали себе романтический образ несчастного, раненого героя-солдата. Разве не забавно — выйти замуж за настоящего, живого средневекового героя? Ну так знайте же, миледи: этот герой — не я. Через несколько месяцев вы бы поняли, что в замужестве с хромым бедняком нет ничего забавного.Белл охватила ярость, она бросилась на Джона, заколотив кулаками по его груди.— Да кто вы такой! — вскричала она. — Вы продолжаете намекать, что совершили что-то постыдное, но, по — моему, вы сочинили всю эту историю, лишь бы оттолкнуть меня.— Боже мой, Белл, — хрипло воскликнут Джон, — вы ошибаетесь! Я…— Думаете, для меня имеет какое-нибудь значение, ранены вы или нет? Считаете, меня волнует то, что вашему титулу нет и десятка лет? Да мне наплевать, даже если бы у вас вовсе не было титула!— Белл! — попытался успокоить ее Джон.— Нет, хватит! Молчите! Меня тошнит от ваших слов! Вы обвинили меня в избалованности, но настоящий сноб из нас двоих — это вы. Вы настолько одержимы титулами, состояниями и общественным положением, что не позволяете себе достичь единственной цели, которая для вас и вправду важна!— Белл, мы знакомы от силы неделю. Не понимаю, как вы могли счесть меня подходящей партией, — но, произнося эти слова, Джон почувствовал, — что окончательно запутался.— Я сама начинаю этому удивляться, — парировала Белл, желая посильнее уязвить его.— Знаю, я заслужил эти слова, но вскоре вам станет ясно, что я поступил правильно. Возможно, это произойдет не завтра, но, когда ваш гнев утихнет, вы все поймете.Белл отвернулась, не желая, чтобы Джон видел, как она смахивает слезу. Ее дыхание стало коротким и частым, и прошло несколько минут, прежде чем она сумела успокоить вздрагивающие плечи.— Вы ошибаетесь, — тихо произнесла она, глядя на Джона с укоризной. — Вы губите мое счастье! — Она проглотила ком, вставший в горле. — И свое тоже. Вы просто боитесь заглянуть в собственную душу.Джон был глубоко взволнован ее откровенностью и отчаянием. Он по-прежнему считал, что не может открыть ей настоящую причину своего отказа, и потому попытался воззвать к ее практичности.— Белл, вы выросли в роскоши, которой я не смогу вам обеспечить. Я не в состоянии подарить вам даже дом в Лондоне.— Это не важно. И потом, у меня есть средства.Джон нахмурился.— Я не приму от вас деньги.— Не говорите глупостей.Он развернулся и уставился на нее твердым и злым взглядом.— Не хочу, чтобы меня считали охотником за приданым.— Значит, вот в чем дело? Вас беспокоит, что скажут люди? Боже мой, а я-то думала, вы выше таких мелочей. — Развернувшись на каблуках, Белл быстро зашагала к своей кобыле, которая мирно пощипывала траву неподалеку. Подхватив поводья и отвергнув предложенную Джоном помощь, она забралась в седло. — Кстати, — жестко сказала она. — Вы были совершенно правы: я действительно заблуждалась относительно вас, — но на последнем слове ее голос дрогнул, и Белл поняла, что Джон раскусил ее фальшивую браваду.— Прощайте, Белл, — бесстрастно проговорил Джон, зная, что, если она не уедет немедленно, он не сможет отпустить ее.— Видите ли, я не собираюсь ждать, когда вы одумаетесь, — внятно и неторопливо продолжала Белл. — Когда-нибудь вы передумаете и вспомните обо мне. Вы до боли захотите видеть меня рядом — и не только в постели, но и в вашем доме, сердце и душе. Но меня вы уже не вернете.— Ни на минуту не сомневаюсь в этом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90