Виктория тут же прижала руки к груди, прикрывая свою наготу, но он мягко отвёл их.— Нет, — прошептал он. — Они прекрасны. Ты прекрасна.И затем, в подтверждение своих слов, он протянул руку и накрыл ладонью ее грудь. Едва касаясь, Роберт нежно поглаживал сосок, чувствуя, как он набухает, превращаясь в тугой бутон.— Тебе холодно? — шепнул он. Она кивнула, потом помотала головой, потом снова кивнула, прошептав:— Не знаю.— Я тебя согрею. — Он сомкнул пальцы вокруг ее груди, обжигая своим прикосновением, — Я хочу тебя поцеловать, ты позволишь?У Виктории внезапно пересохло в горле. Он уже целовал ее сотни, если не тысячи раз. Почему вдруг теперь он спрашивает у нее на это позволения?И тут, когда его язык медленно обвел ее сосок, она догадалась, что он имел в виду.— О мой Бог! — воскликнула она, толком не понимая, что он делает. — Роберт!— Я хочу тебя, Тори. — Голос его звучал глухо. — Ты не понимаешь, как я хочу тебя.— Я д-думаю, нам пора остановиться, — запинаясь, пробормотала она. — Я не могу… Мы не должны… — У нее никак не получалось облечь свои мысли в слова. Зловещая фраза, сказанная отцом, непрерывно стучала в ее мозгу: «Он попользуется тобой, а потом бросит».Она увидела голову Роберта у своей груди.— Роберт, нет, не надо!Роберт прерывисто вздохнул и прикрыл ее грудь половинками лифа. Он попытался застегнуть пуговицы, но пальцы его дрожали.— Позволь, я сама, — быстро сказала Виктория, отвернувшись так, чтобы он не видел, как щеки ее залила краска стыда. Ее руки тоже тряслись, но ей в конце концов удалось привести себя в порядок.Роберт видел, как вспыхнуло ее лицо, и его сердце защемило.— Тори, — мягко позвал он ее.Она молчала, отвернувшись, и тогда он взял ее за плечи и осторожно повернул к себе лицом.В глазах ее блестели готовые вот-вот пролиться слезы.— О Тори, — сказал он, отчаянно борясь с желанием заключить ее в объятия. Он ограничился тем, что ласково коснулся ее щеки. — Пожалуйста, перестань себя казнить.— Мне не следовало тебе этого позволять. Он улыбнулся.— Да, возможно, и не следовало. И мне, наверное, тоже не следовало вести себя так. Но я влюблен. Это, конечно, не оправдание, но я ничего не могу с собой поделать.— Я понимаю, — прошептала она. — Но я не должна была этим наслаждаться.Услышав это, Роберт так громко расхохотался, что Виктория испугалась, как бы сюда не примчалась Элли — узнать, что случилось.— Ах Тори, Тори, — еле вымолвил он, задыхаясь от смеха. — Прошу тебя, никогда не извиняйся за то, что тебе нравятся мои ласки,Виктория попыталась бросить на него грозный взгляд, но выражение ее глаз было слишком нежным. Забыв о притворной суровости, она лукаво заметила:— Хорошо, но тогда и ты обещай мне то же самое.Он в мгновение ока притянул ее к себе за руку и крепко обнял. Затем вкрадчиво шепнул на ухо:— Уж об этом-то, дорогая моя, можешь не беспокоиться.Виктория негромко рассмеялась, страх и сковывавшее ее напряжение постепенно стали проходить. Она чувствовала себя очень уютно, прильнув к его груди. Он рассеянно играл ее локонами, и она была на седьмом небе.— Мы скоро поженимся, — неожиданно прошептал он. — Мы скоро поженимся, и тогда ты увидишь, как сильно я тебя люблю,Виктория вздрогнула. Он говорил, почти касаясь губами ее кожи, и она чувствовала его дыхание на своей шее.— Мы поженимся, — повторил он. — Как только будет возможно. Но до тех пор я бы не хотел, чтобы ты стыдилась чего-либо в наших отношениях. Мы любим друг друга, а ведь нет ничего прекраснее любви. — Он повернул ее лицом к себе, и глаза их встретились. — Я не знал этого, пока не повстречал тебя. Я… — он запнулся. — У меня были женщины, но до тебя я не испытывал ничего подобного.Почувствовав его неуверенность, Виктория ласково коснулась его щеки.— Никто не посмеет упрекнуть нас за то, что мы любим друг друга до свадьбы, — добавил он.Виктория не совсем поняла, что именно подразумевает он под словом «любим» — плотские или духовные отношения, и потому не нашла ничего другого, как сказать:— Никто, кроме моего отца.Роберт нахмурился.— Что он сказал тебе?— Он сказал, что я больше не должна с тобой встречаться.Роберт тихонько выругался и посмотрел на Викторию.— Почему? — спросил он, и голос его прозвучал чуть более хрипло, чем он ожидал.Виктория мысленно перебрала в уме возможные варианты ответов и поняла, что лучше всего сказать правду.— Он утверждает, что ты на мне не женишься.— Но откуда ему знать? — взорвался Роберт.Виктория отпрянула от него в испуге.— Роберт!— Прости. Я не хотел повышать голос — у меня вырвалось случайно. Но… но как твой отец может знать, что у меня на уме?Она накрыла его руку ладонью.— Он и не знает этого. Но он думает, что знает, и, боюсь, только это сейчас имеет для нас значение. Ты граф, а я дочка деревенского священника. Согласись, такой союз был бы весьма необычен.— Да, необычен, — яростно подхватил он. — Но возможен, Виктория, возможен.— Для моего отца он именно невозможен, — возразила она. — Он никогда не поверит, что у тебя честные намерения.— А если я поговорю с ним и попрошу у него твоей руки?— Пожалуй, это бы его убедило и успокоило. Я говорила ему, что ты собираешься жениться на мне, но он считает все это моими выдумками.Роберт встал, помог ей подняться и галантно поцеловал руку.— Итак, решено, завтра я пойду к нему официально просить твоей руки.— А почему не сегодня? — не без лукавства спросила Виктория.— Я должен сначала уведомить о своих планах отца, — ответил Роберт. — Я обязан предоставить ему честь первым узнать об этом.Роберт еще не говорил отцу о существовании Виктории. И дело было вовсе не в том, что маркиз наверняка не одобрил бы его выбор:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90