Его руки обхватили ее, прижимая еще крепче.— Я не хочу спешить, — прошептал он. — Я хочу насладиться каждым мгновением.В его голосе Виктории послышалось еле сдерживаемое желание, и она поняла, каких усилий ему стоило вымолвить эти слова. Она потянулась к нему и провела пальцами по его бровям.— Ты все делаешь в совершенстве, — прошептала она. — Иначе просто быть не может.Роберт взглянул на нее сверху вниз, его тело трепетало от желания и сгорало от любви. Он не переставал удивляться, как доверчиво и безропотно она приняла его в свои объятия. Она была с ним открытой и честной — он всегда хотел этого не только от женщины, но и от самой жизни.Господи, да она и есть его жизнь. И пусть об этом узнает хоть весь мир. Сейчас, перед тем как наконец сделать ее своей, он готов был крикнуть во весь голос:«Я люблю эту женщину! Я люблю ее!»— Тебе будет немного больно.Она погладила его по щеке:— Ты не можешь причинить мне боли.— Я бы никогда этого не сделал, но… — Он не смог закончить фразу. Он вошел в нее — всего на дюйм, но это было так хорошо, что он потерял дар речи.— О Господи! — выдохнула Виктория.Роберт промычал что-то неразборчивое — он не мог говорить. Он усилием воли заставил себя остановиться и подождать, пока она расслабится, и лишь потом погрузился в нее еще глубже. Черт, сдерживать себя становилось уже невозможным — каждая клеточка его тела молила об облегчении. Ему понадобилось стиснуть зубы, напрячь каждый мускул, чтобы сдержать свою страсть, но он сделал это.И все потому, что он любил ее. Какое непривычное, возвышающее ощущение.Наконец он продвинулся на последний дюйм и вздрогнул от наслаждения. Это было самое сладостное ощущение. Его переполняло самое сильное желание в его жизни, и в то же время он еще никогда не чувствовал себя таким удовлетворенным.— Мы с тобой одно, — прошептал он, осторожно откинув влажную прядь у нее со лба. — Ты и я. Мы единое целое.Виктория закрыла глаза и глубоко вздохнула. Ее охватило странное чувство полноты и завершенности. Роберт был внутри нее — она едва могла это осознать. Это было самое необычное и самое естественное ощущение, какое ей когда-либо приходилось испытывать. Ей казалось, что она взорвется, если он углубится в нее еще хоть немного, и в то же время ей хотелось большего. Она шевельнулась.— Я сделал тебе больно? — прошептал он. Она покачала головой.— Это так… необычно. Он негромко рассмеялся.— Сейчас будет еще лучше, обещаю тебе.— О я не хотела сказать, что мне плохо, — горячо возразила она, стараясь убедить его. — Пожалуйста, не думай…Он усмехнулся и прижал палец к ее губам.— Ш-ш-ш. Позволь, я покажу тебе. — С этими словами ,он прижался губами к ее губам, отвлекая ее, чтобы она не заметила, когда он начнет двигаться в ней.Но она заметила. При первом же его движении она вскрикнула, и ноги ее сами собой крепко стиснули его бедра.— О Виктория, — простонал он. Но это был счастливый стон. Он снова задвигался, постепенно входя в ритм столь же простой, сколь и прекрасный.Виктория двигалась вместе с ним — инстинкт вел ее там, где недоставало опыта. Что-то поднималось, росло внутри нее. Она не могла сказать, была ли это боль или наслаждение. Она как будто находилась на подступах к чему-то неизведанному, готовая вот-вот взорваться от переполнявших ее ощущений.И когда накопившееся в ней напряжение хлынуло наружу, она в первый раз в жизни поняла, что значит чувствовать себя по-настоящему умиротворенной.Движения Роберта сделались еще более яростными и неистовыми. Вслед за тем у него вырвался крик, и он упал на нее, обессиленный. Несколько минут никто из них не мог вымолвить ни слова.Роберт повернулся на бок, прижал к себе Викторию и нежно поцеловал ее в губы.— Тебе было больно? Она покачала головой.— Я не слишком тяжелый для тебя?— Нет. Мне нравится чувствовать твою тяжесть. — Она покраснела, смущенная собственной откровенностью. — А почему ты закрыл дверь?— М-м?— Дверь — она была закрыта. Он повернулся и взглянул на нее нежно и задумчиво.— Привычка, я думаю. Я всегда запираю дверь. Я совсем не хотел запираться именно от тебя. — По его 'губам лениво проползла довольная улыбка. — Мне нравится твое общество.Она засмеялась.— Да, ты это только что доказал.Лицо его внезапно посерьезнело.— Между нами больше не будет закрытых дверей. В наших отношениях не должно быть никаких преград — будь то двери, ложь или непонимание.Виктория проглотила комок, подступивший к горлу. Она была слишком растрогана и только молча кивнула в ответ.Роберт еще крепче прижал ее к себе.— Ты никуда не уйдешь? Сейчас день, но мы можем немного подремать.— Да, — сонно сказала она. Потом свернулась калачиком в его объятиях, закрыла глаза и заснула. Глава 20 Когда час спустя Виктория проснулась, первое, что она увидела, открыв глаза, была сияющая физиономия Роберта. Он лежал рядом, опершись на локоть, и у нее возникло подозрение, что он наблюдал за ней все то время, пока она спала.— Сегодня, — радостно объявил он, — самый подходящий день для того, чтобы пожениться.Виктория решила, что ослышалась.— Что ты сказал?— Пожениться. Муж и жена, понимаешь?— Ты и я?— Нет, на самом деле я пекусь о ежиках, живущих в саду, — их непременно следует соединить священными узами брака. Страшно подумать, сколько лет они прожили во грехе! Сердце кровью обливается.— Роберт, — сказала Виктория, давясь от смеха.— А их потомство, все эти маленькие ежата, они ведь незаконнорожденные. Подумай, какой позор! Их родители плодились и размножались, прямо как кролики. Или как ежики, если уж на то пошло.— Роберт, это серьезный вопрос.Легкомысленная усмешка исчезла из его глаз, и Роберт бросил на нее страстный взгляд.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90