Виктория пропустила его реплику мимо ушей и направилась было к дому, но Роберт обхватил ее за талию.— Я не желаю больше ничего слышать, — крикнул он. — Ты сию же минуту поедешь ко мне домой.— Пусти меня! — Виктория попыталась вырваться из его рук, но Роберт держал ее крепко.— Я не позволю тебе оставаться в таком опасном месте.— Не думаю, что с тобой я буду в большей безопасности! — едко возразила она.Роберт немного ослабил хватку, но не выпустил ее руки. И вдруг он почувствовал, как что-то скользнуло по его ноге.— О растреклятый дьявол! — Он яростно дернул ногой, и огромная крыса шлепнулась на мостовую.Виктория воспользовалась его замешательством, вырвала у него свою руку и бросилась к дому, где она могла от него укрыться.— Виктория! — взревел Роберт, кидаясь за ней. Но когда он рванул на себя входную дверь, перед ним как из-под земли выросла старуха с отвратительными гнилыми зубами.— И кто вы такой, смею спросить? — прошамкала она.— Я граф Макклсфилд. Прочь с дороги!Старуха толкнула его рукой в грудь.— Полегче, ваша милость.— Уберите от меня ваши руки, будьте любезны.— А вы, будьте любезны, уберите свою паршивую задницу из моего дома, — проскрипела она. — У нас здесь мужчинам разгуливать не позволено. Это порядочный дом.— Мисс Линдон — моя невеста, — отрезал Роберт.— Навряд ли. Сдается мне, она с вами и знаться не хочет.Роберт поднял голову и заметил в окне Викторию, которая сверху наблюдала всю эту сцену. Гнев захлестнул его с новой силой.— Меня это не остановит, Виктория! — крикнул он.Она с грохотом захлопнула окно.Вот тут-то Роберт впервые в жизни понял, что означает выражение, «света не взвидеть от ярости». Когда семь лет назад Виктория, как он думал, предала его, он был слишком несчастен, чтобы так злиться. Но сейчас… Черт возьми, он две недели места себе не находил от беспокойства, гадая, куда запропастилась Виктория. И теперь, когда он наконец нашел ее, она не только с пренебрежением отвергла его предложение руки и сердца, но и с присущим ей упрямством отказалась покинуть этот омерзительный дом, где с ней соседствуют пьяницы, воры и шлюхи. И крысы.Роберт оглянулся и заметил, как уличный воришка залез в карман ничего не подозревающего прохожего, и чуть не задохнулся от злости. Нет, он вытащит Викторию отсюда во что бы то ни стало — если не для ее безопасности, так для собственного спокойствия.Это просто чудо, что ее здесь до сих пор не изнасиловали или, того хуже, не убили.Он повернулся к хозяйке дома, но та захлопнула дверь у него перед носом, и в замке повернулся ключ. Роберт остановился под окном Виктории и принялся внимательно разглядывать стену, прикидывая, где удобнее было бы взобраться наверх и проникнуть в ее комнату.— Милорд, — послышался у него за спиной негромкий, но настойчивый голос Макдугала.— Если поставить ногу на подоконник, то, пожалуй, можно добраться и до ее окна, — пробормотал Роберт себе под нос.— Милорд, сегодня ей здесь ничего не грозит.Роберт гневно повернулся к нему и воскликнул:— Да ты хоть понимаешь, что это за место?Макдугал обиженно заметил:— Прошу прощения, Милорд, но я сам вырос в таком квартале, как этот.Роберт тут же смягчился.— О черт! Прости, Макдугал, я не имел в виду…— Да знаю, знаю. — Макдугал взял его за локоть и решительно потянул прочь от дома. — Пусть ваша леди маленько поостынет да поразмыслит в одиночестве. А вы с ней можете и завтра переговорить.Роберт в последний раз оглянулся на мрачный дом, и нахмурился.— Ты уверен, что здесь она в безопасности?— Вы же слышали — дверь заперли на ключ. Ей тут так же спокойно, как будь она в Мейфэре вместе с вами. А возможно, даже спокойнее.Роберт бросил на него суровый взгляд.— Я заеду за ней завтра.— Само собой, милорд.Роберт взялся за ручку дверцы кареты и тяжело вздохнул.— Как ты думаешь, я сумасшедший, Макдугал? Может, я попросту спятил?— Ну, милорд, не мне об этом судить.— Как это забавно, что именно сейчас ты вдруг решил стать более осмотрительным в выражениях.Макдугал расхохотался в ответ. * * * Виктория села на узенькую кровать и обхватила себя руками за плечи, как будто это могло избавить ее от смятения и беспокойства.Ее жизнь только-только начала налаживаться — наконец-то она была довольна своим положением и своей работой. Наконец-то! Неужели это так много — стремиться к спокойной, уравновешенной жизни? Семь лет она терпела грубое обращение хозяев и их бесконечные угрозы вышвырнуть ее. В магазинчике мадам Ламбер Виктория нашла надежность и дружеское участие. Мадам напоминала заботливую наседку — она всегда опекала своих работниц, и Виктории нравился дух товарищества и взаимопомощи, царивший среди продавщиц.Виктория вдруг поняла, что плачет. У нее все эти годы не было ни одной подруги. Сколько раз она засыпала, прижав к груди письма Элли! Но письма ведь не могут нежно похлопать по руке и никогда не улыбаются.И Виктории было очень одиноко.Семь лет назад Роберт был для нее не только первой и единственной любовью. Он был ее самым лучшим другом. И теперь он вернулся и говорит, что любит ее. Виктория горько всхлипнула, захлебываясь рыданиями. Зачем он это делает? Почему не хочет оставить все так, как есть?И почему она никак не может успокоиться? Она же не хочет иметь с ним никакого дела, а тем более выходить за него замуж, и все равно сердце ее бешено колотится от каждого его прикосновения. Она замирает, когда слышит его голос, и стоит ему посмотреть в ее сторону этим своим особенным взглядом из-под полуприкрытых век, как у нее в горле все пересыхает от волнения.А когда он поцеловал ее…В глубине души Виктория была почти уверена, что Роберт способен подарить такое счастье, какое ей и не снилось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90