Если ты будешь следить…— Вижу, по-прежнему нянчитесь с ним? — услышали они властный голос.Няня Хопкинс поднялась с колен, повернулась к говорившему. Она напрасно искала какие-то уважительные слова, чтобы приветствовать герцога, — они не шли на ум. Равно как и все остальные слова и фразы. Всмотревшись в лицо хозяина, она увидела в нем сходство с сыном, и ее гнев запылал с новой силой. Да, они очень похожи, но это не означает, что герцога можно назвать отцом мальчика. Какой он ему отец!— Вы… вы, сэр, — вырвалось у нее, — вызываете только презрение!— А вы убирайтесь, мадам! — крикнул ей хозяин. — Никто не смеет разговаривать с герцогом Гастингсом в таком тоне.— Даже король? — раздался голосок Саймона.Герцог резко повернулся к нему, не обратив сначала внимания на то, что эти слова его сын произнес совершенно отчетливо.— Ты… — понизив тон, сказал он. — Ты подрос…Саймон молча кивнул. Он не осмеливался произнести еще что-нибудь, опасаясь, что следующая фраза не будет такой удачной, как первая, очень короткая. С ним уже бывало, что он мог целый день говорить без всякого затруднения, но только когда находился в спокойном состоянии, не как сейчас…Под взглядом отца он ощущал себя беспомощным, никому не нужным, брошенным ребенком. Дебилом. Его язык — он чувствовал это — мешал, стал огромным, сухим и напряженным.Герцог улыбнулся. Улыбка была злорадной, жестокой. Или мальчику показалось?— Ну, что ты хотел еще сказать? — произнес отец. — А? Говори, если можешь!— Все хорошо, Саймон, — прошептала няня, бросая уничтожающий взгляд на герцога. — Все в порядке. Ты можешь говорить хорошо, дитя мое.Ласковые слова, как ни странно, сделали только хуже: Саймон пришел сюда говорить с отцом как взрослый со взрослым, а няня обращается с ним, словно с малым ребенком.— Я жду, — повторил герцог. — Ты проглотил язык?Все мышцы у Саймона так напряглись, что тело задрожало. Отец и сын продолжали смотреть друг на друга, и время казалось мальчику вечностью, пока в нее снова не вторглись слова герцога.— Ты самое большое мое несчастье, — прошипел он. — Не знаю, в чем моя вина, и, надеюсь, Бог простит мне, если я больше никогда тебя не увижу…— Ваша светлость! — в ужасе воскликнула няня. — Вы это говорите ребенку?!— Прочь с моих глаз! — крикнул он. — Можете оставаться на службе, пока будете держать его подальше от меня. — С этими словами он направился к двери.— Постойте!Он медленно повернулся на голос Саймона.— Что ты хочешь сказать? Я слушаю.Саймон сделал три глубоких вдоха через нос. Его рот оставался скованным от гнева и страха. Он попытался сосредоточиться, попробовал провести языком по небу, вспомнить все, что нужно делать, чтобы говорить без запинки. Наконец, когда герцог снова пошел к двери, мальчик произнес:— Я ваш сын.Няня Хопкинс не сдержала вздоха облегчения, и что-то похожее на гордость мелькнуло в глазах герцога. Скорее, не гордость, а легкое удовлетворение, но Саймон уловил это и воспрянул духом.— Я ваш сын, — повторил он немного громче. — И я н-не… я н-н-не…В горле у него что-то сомкнулось. Он в ужасе замолчал.«Я должен, должен говорить», — стучало у него в ушах.Но язык заполнил весь рот, горло сдавило. Глаза отца сузились, в них было…— Я н-н-е…— Отправляйся обратно, — негромко сказал герцог. — Здесь тебе не место.Слова эти пронзили все существо мальчика, боль охватила его тело, и это вылилось в гнев, в ненависть. В эти минуты он дал себе клятву. Он поклялся, что если не может быть таким сыном, каким хочет его видеть этот человек, то и он, Саймон, никогда больше не назовет его отцом. Никогда… Глава 1 Семейство Бриджертон, пожалуй, одно из самых плодовитых в высших слоях общества. Подобное усердие со стороны виконтессы и покойного ныне виконта, несомненно, достойно похвалы. Несколько банальным может показаться лишь выбор имен для их восьмерых детей: Энтони, Бенедикт, Колин, Дафна, Элоиза, Франческа, Грегори и Гиацинта — потому что, хотя порядок хорош во всем, некоторым может показаться, что разумные родители могли бы давать своим детям имена вне всякой зависимости от порядка букв в алфавите Все восемь имен соответствуют восьми первым буквам английского алфавита.

. Более того, если вам, благосклонный читатель, доведется увидеть их всех — виконтессу и восьмерых ее детей — в одной комнате, вас может удивить, даже испугать мысль, что перед вами один и тот же человек, но раздвоившийся, растроившийся, развосьмерившийся… И хотя ваш автор должен признаться, что у него никогда не хватало времени сравнивать цвет глаз у всех восьмерых, тем не менее по комплекции и по роскоши каштанового цвета волос они тоже не слишком отличаются друг от друга. Можно только посочувствовать виконтессе в ее поисках выгодных партий для своего потомства и выразить сожаление, что ни одно из ее чад выгодно не выделяется среди окружающих. И все же есть одно бесспорное преимущество у этой семьи, все члены которой так похожи друг на друга, — никто на свете не посмеет усомниться в законности их происхождения. Ах, благосклонный читатель, преданный вам автор желает, чтобы во всех семьях существовала такая уверенность… «Светская хроника леди Уислдаун», 26 апреля 1813 года
— О-ох!Вайолет Бриджертон с отвращением скомкала листок газеты и швырнула в противоположный угол гостиной.Ее дочь Дафна сочла благоразумным не обратить внимания на возмущение матери и продолжала заниматься вышиванием. Но не тут-то было.— Ты читала, что она пишет? — обратилась к ней мать. — Читала?Дафна нашла глазами комок бумаги, мирно лежащий под столом красного дерева, и ответила:— У меня не было возможности сделать это до того, как ты так удачно расправилась с ним.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15