И что тогда? Женщина его болезненных мечтаний в невеселых фантазиях легко превращалась в холодную, подлую шлюху, которая отказалась назваться его женой, отвергла брачные клятвы и обрекла его на тяжелый труд и унижения.
Рэм вздрогнул, когда холодный ветер показался прикосновением неверной любовницы. Нет смысла торопиться. Он встал, вскочил в седло, тронул коня. Медленное цоканье копыт глухо отозвалось в сердце.
* * *
– Почему ты до сих пор носишь этот кинжал? – Иден сняла с головы шаль и набросила ее на плечи. Солнце и быстрая ходьба разогрели ее, и теперь, когда холмы стали преградой ветру, Иден позволила легкому бризу коснуться волос, освежить лицо. Большую часть дня она провела вместе с Кариной в долине, собирая дикие цветы и целебные травы. Полная корзина билась о ярко-красную клетчатую юбку.
Рука Карины легла на холодный металл у пояса. Она коварно сверкнула голубыми глазами и улыбнулась.
– Защита. Девушке нельзя без защиты. Я слышала, что раньше здесь…
– Карина, да кто осмелится напасть на тебя в Скайлете? – Вопрос был весьма разумным, поскольку она – дочь лейрда. Но взгляд Карины, в котором скользнула озабоченность, заставил Иден задуматься.
– Эверт Блейк, Хенсли Маклин, Роберт Маккренна… – Карина по пальцам перечислила холостяков Скайлета, затем удивила Иден тем, что добавила имена женатых мужчин.
– Но ты же дочь Гаскелла!
– Незаконнорожденная, – добавила Карина с удивительным отсутствием неприязни. – Думаю, они это всегда помнят. Я в их глазах лакомый кусочек – горячая кровь Гаскелла, да еще рожденная в грехе. Яблочко от яблони… Так они считают. А женщины глаз не сводят с моего живота – глупые шлюхи. Нельзя вырастить овес, если поле не засеяно.
Иден остановилась и уставилась на свою чувственную золовку.
– Ты хочешь сказать… – она не закончила фразу. Как это неблагородно – задавать такие вопросы!
– Девственница? – смех Карины заставил Иден ощутить вину. – Видите, даже вы, леди, и то сомневаетесь. Но дело в том, что не было случая. Оставаться чистой – чертовски сложное дело! Например, весной, – она подняла палец, – я спала в своей кровати в доме матери, а сын соседа прокрался в мою комнату. Он чуть не изнасиловал меня, пока я доставала кинжал. И чуть не отдал Богу душу. Мой отчим был жутко зол. Мы вообще не ладили – отчим и я. Это он настоял, чтобы отправить меня к Гаскеллу. Одной рукой отчим держится за Библию, а другой загребает радости жизни, – Карина отвлеклась от воспоминаний и посмотрела Иден в лицо. – Такие есть и среди людей высокого звания, и низкого. Даже могущественный и высокородный Иан Барклей пытался в прошлом году поиметь меня после собрания рода.
– Иан Барклей? – Иден замерла. – Карина, неужели… – она могла представить Иана только как истинного джентльмена. – Он… не мог…
Карина снисходительно глянула на Иден.
– Он мужчина. Все они таскаются за бабами, если представляется шанс. Под одеялом они все – Гаскеллы, даже если с леди ведут себя по-другому.
Перед глазами Иден невольно возник образ Рэмсея. Последнее время стоило только о чем-нибудь заговорить, как она вспоминала о нем. Иден старалась не думать, почему так происходит. Впервые все стало на свои места. Рэмсей скроен по образу и подобию Гаскелла. Она, Иден, всего лишь крошечное звено в цепи удовольствий… Она попыталась представить себе бурю чувств, скрывающихся под его холодной сдержанностью. Рэмсей говорил, что ненавидит собственную наследственность, даже проклинал свое желание спать с законной женой. Такое противоречие, скрывающееся в нем, разъедает душу.
– И что ты сделала?
Иден осознала, что молча стоит посреди поля, а на нее хмуро смотрит Карина. Казалось, мир качается. Где же твердь?
– Сделала?
– Когда Иан Барклей хотел переспать с тобой? – Иден быстро отбросила сентиментальность прочь. Если называть вещи своими именами, проще добраться до сути.
– Я, – Карина коварно улыбнулась, глаза блеснули, – порезала его кинжалом. Он был зол, как черт. Затем я сказала, – кто я, и он должен быть благодарен судьбе, что я спасла его от смертного греха Амнона, – Карина увидела, что Иден не поняла ее. – В Библии сказано, что он спал с собственной сестрой, – девушка быстро пошла в сторону Скайлета. Корзинка, прикрепленная к поясу, колотилась по бедру.
Иден шла следом, стараясь сообразить, что к чему. Иан Барклей – брат Карины? Наверное, это своего рода метафора.
* * *
Рэм приближался к стенам замка. Глаза сощурились, он увидел, насколько обветшали стены. Все нуждалось в переделке. Овец гоняют прямо через главный вход. Рэм нахмурился при виде коричневых лепешек и овечьих орешков, лежащих по всей дороге. Всего несколько месяцев отсутствия, и Гаскелл запустил все дела.
Краем глаза заметил яркие юбки среди овечьей шерсти и повернул голову. Две женщины, молодые и, судя по всему, незамужние, медленно шли в замок. Рэм повернулся лицом к замку, но что-то знакомое в осанке одной из женщин заставило вновь взглянуть на них. Он замер в седле, глядя на неторопливую грацию движений. Сердце заколотилось, он сжал колени и тронул лошадь.
Рэм пересек ручей в конце долины, когда одна из женщин сняла шаль. Густые каштановые волосы разлетелись на ветру, подобно шелковистой сети. Рэму показалось, что эти пряди оплетают его тело. Все его существо охватила паника. Он замер, Иден все четче представала перед внутренним взором. Противоречивые желания охватили душу – скакать во весь опор к ней или бежать прочь. Все решила лошадь, выбравшая тропинку, пересекающую дорогу, по которой шли женщины.
Рэм сдался – он не мог не смотреть на нее, на нежные щеки, изящные руки, покачивающиеся бедра.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131