И вы так говорите о ней? О собственной жене? Мне стыдно за то, что я просил ее взять вас в каюту.
– Просил ее взять меня… в мою собственную каюту? – Рэм поднял голову, прищурил глаза. – Я оплатил все.
– И то, чтобы она ухаживала за вами, когда вы блевали, как последний пьяница? – Челюсть Арло была выпячена, толстые ноги крепко уперлись в пол.
– ОНА ухаживала за мной? – фыркнул Рэм. – А где был ты?
– На полу, рядом с вами, слабый, как котенок. Она ухаживала за вами, держала вашу голову на коленях. Господь Бог это знает, – его руки разжались, и Арло вышел. – Воздух здесь плохо пахнет.
Дверь хлопнула, и Рэм вздрогнул, будто его ударили по лицу.
Вновь ОНА. Арло настаивает, что ОНА ухаживала за ним, и он до сих пор не знает, как долго. Рэм посмотрел на полупустую тарелку, потрогал пальцем гладкую поверхность кофейника. Попытался сглотнуть слюну. Боже, он сам выкопал себе яму. Когда речь идет о НЕЙ… Она укоряет его за черствость. А после того, как выхаживала после запоя, ее мнение вряд ли изменится.
Сощурив глаза, выплеснул в кружку остатки кофе и содрогнулся, будто у него болел живот. Самое худшее – Иден просто-напросто разделяет его мнение о самом себе.
* * *
Иден провела утро и большую часть дня на палубе, прогуливаясь или облокотившись на поручни и глядя на море. Волны блестели на ярком солнце, ласково танцевали под его лучами. Иден хотелось забыть об одиночестве, неудачном браке, раздражительном характере Рэма. Хотелось лишь ощущать на лице морской ветер и не думать ни о чем.
Было поздно, когда она спустилась в каюту. Теперь здесь было пусто. Иден сняла шаль и огляделась, с облегчением видя, что одна. Одеяло было аккуратно сложено, стол вытерт, на вешалке висели чистые полотенца. Иден улыбнулась.
Ужин еще не скоро. Она провела рукой по складкам платья, коснулась волос. Ветер перепутал локоны, нос чуть облупился. Нужно привести себя в порядок до того, как посмотрит в глаза этим нудным Таркингхэмам. Иден вздохнула – почему изысканность и светские манеры так и не нашли отражения в поведении супругов? Взяв зеркало и щетку для волос, она с ногами села на постель и начала вынимать шпильки.
Зеркальце зажато между колен, волосы наполовину распущены – и вдруг без стука открылась дверь и на пороге появился Рэм. Он изучающе посмотрел на жену, прежде чем закрыть дверь. Во внешности мужа Иден заметила некоторые перемены – глаза казались темнее, ярче, лицо осунулось. Он был чисто выбрит, в чистой рубашке, серо-зеленом килте и серых шерстяных чулках. Волосы забраны назад и перевязаны серой тонкой лентой. Широкие плечи выдавали сосредоточенность, от облика исходило спокойствие.
– Если вы не возражаете… – Она отложила зеркало, встала.
– Если вы не возражаете, – эхом повторил Рэм, – то я хочу поговорить.
– Я сейчас не в состоянии принимать посетителей, – увидев, что Рэм смотрит на ее колено и лодыжки, видневшиеся из-под задравшейся юбки, Иден быстро опустила подол.
– Я видел вас и менее… презентабельной, – теперь его взгляд начал изучать облако мягких каштановых волос, струящееся по спине.
«Вошел, сказал, что нужно, и убирайся!» – так готовил себя к визиту Рэм. И теперь эти слова звучали в мозгу, словно заклинание. Но он быстро пересек каюту.
– Продолжайте… то, что делали…
Вначале она задумалась, затем вновь начала расчесывать пряди легкими движениями. Чем быстрее она приведет себя в порядок, тем быстрее пройдет раздражение.
– Арло говорит, что во время шторма вы ухаживали за нами обоими. «Вошел, сказал, убирайся!»
Щетка для волос замерла на полпути, Иден глянула на Рэма с удивлением, затем отвела глаза.
– Я обязан поблагодарить тебя. Это больше, чем… – он сжал зубы, чувствуя, что теряет контроль. «Сказал, убирайся!»
Но не мог оторвать ноги от пола. Его глаза сверлили Иден, которая, наконец, подняла голову. Во взгляде Рэма читалось сомнение, что было совершенно непривычным. У Иден заныло под ложечкой.
– Это был христианский долг, который я выполнила по просьбе Арло, – казалось, она слегка задыхается. Сердце билось так, будто Иден пробежала несколько миль.
– И все же, у тебя были причины отказаться, – он сделал еще шаг и в отчаянии обнаружил, что находится совсем рядом с постелью. Ладони стали влажными. Скольжение щетки по волосам завораживало. Страшно захотелось, чтобы так скользили его пальцы.
– Забудем это, – Иден опустила руки, чтобы Рэм не заметил, как те дрожат. Она видела, как он тяжело дышит. С трудом.
– Я не могу забыть, Иден, не могу, – низкий голос отдавался во всем ее теле. Каждый из них знал – он имел в виду не только ее милосердие.
Роскошные пряди, подобные шелку, заскользили между его пальцами, оплетая запястья. Рэм сжал локон, теряя голову. Запах лаванды и роз заставил ощутить слабость в коленях. Нежный овал лица Иден был совсем рядом, на нем читалось ожидание. Темные зрачки становились больше, больше…
Рэм сделал еще шаг. Еще когда он открыл дверь, то уже знал – так и будет… Это неизбежно… Предопределено.
Иден разгадала его намерения и, как и опасалась, не могла двинуться с места. Он наклонился – тело тянется к телу. Желание ищет ответ. Его губы накрыли ее рот – какой древний этот жест!
Они стояли, едва соприкасаясь, соединенные всплеском желания, отвергающего разум. Ладони Рэма легли на талию Иден, она раскинула руки, обнимая его широкую спину. Желание нашло желание, прошлое и будущее исчезли.
Рэм подхватил ее на руки. Иден была легкой как перышко, он опустил ее на постель и накрыл своим телом. Она замерла в его объятиях. Губы Рэма пробежали по лицу, шее. Нетерпеливые пальцы скользнули по корсажу, отыскивая пуговицы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131