Это их брачная ночь. Очень ответственный момент в каждом браке.
Джамисон вскочил на ноги и театральным жестом указал на солнце.
– Уже почти полдень. Какая ночь! Это же просто неприлично!
– Ты же сам говорил, – Фридрих поднял вверх указательный палец, – у них очень деликатная ситуация. Они сейчас над ней работают.
Джамисон махнул рукой и проворчал:
– Пойду искупаюсь. Позовите меня, святой отец, когда они закончат «работать».
* * *
Когда Эрия проснулась, солнце стояло уже высоко в небе и слышалось веселое щебетание птиц. Она все еще лежала в объятиях Тинана, и как только пошевелилась, тот сразу открыл глаза.
– Все еще утро? – она приподнялась на локте, почему-то боясь встретиться с ним взглядом.
– Возможно. Какая разница?
Эрия, наконец, осмелилась взглянуть на мужа. Он поправил прядь ее волос.
– Ты выяснила для себя то, что хотела?
Она опустила глаза и кивнула, хотя тут же возникло множество других вопросов. Один сорвался с языка:
– Это всегда так?
Тинан рассмеялся и прижал ее к груди.
– У меня каждый раз немного по-разному.
– Даже с одной и той же женщиной?
– Особенно с тобой, моя дорогая. Поэтому я никуда тебя не отпущу. И именно поэтому женился на тебе, – он поцеловал кончик изящного носика и встал.
ГЛАВА 18
Эрия сидела на замшелом пне и держала в руках кружку с кофе, согреваясь ее теплом. День быстро клонился к закату. Ближе к вечеру на небе собрались тучи и окружающий лес казался особенно неприветливым. Эрия чувствовала себя виноватой, что они так поздно снялись с места и за день успели проделать лишь небольшой путь.
То и дело приходилось ловить не себе осуждающие взгляды, от которых становилось муторно на душе, а сердце уходило в пятки. Даже обычно приветливый Меррилл Джамисон едва ли перебросился с ней парой слов, напротив, старательно избегал ее взгляда и лишь презрительно кривил тонкие губы. Отъезд был задержан еще и тем, что Тинан велел разгрузить одну из навьюченных лошадей и предоставить ее Эрии. Даже Акр не сдержался и бросил вслед Рутланду взгляд, полный отвращения. Эрия не могла понять одного – почему все так снисходительно относились к ней прежде, когда она жила с графом во грехе, и почему с презрением отвергают как его жену?
Эрия опять почувствовала себя совсем одинокой, никому не нужной и бесполезной. Даже Тинану она нужна только ночью. А днем ЕГО СИЯТЕЛЬСТВО спокойно ехал впереди и, казалось, совершенно не замечал неодобрительных взглядов своих людей. И ее тоже не замечал! Сидел в седле, не оглядываясь, уверенный, что жена никуда не денется. Каждый раз, глядя на его широкую прямую спину, она вспоминала, как совсем недавно ехала на лошади в его объятиях и чувствовала на щеке горячее дыхание. Неужели все так изменилось оттого, что она стала носить его имя, стала его собственностью?
Позади хрустнула ветка. Эрия вздрогнула и обернулась, расплескав горячий кофе. Фридрих Мюллер, перешагнув через поваленное дерево, присел на него неподалеку от Эрии.
– Да… – он посмотрел на темнеющее небо, сплошь затянутое серыми тучами, и вздохнул. – Очень скверная погода. Как бы мне хотелось оказаться сейчас дома, увидеть Анну. У нас большой камин, возле которого тепло и уютно.
– Расскажите об Анне, – Эрия обрадовалась компании проповедника. Из всех остальных он имел самое большое право осуждать ее, однако относился с пониманием и сочувствием. Она всегда будет помнить его доброту и следовать его примеру. – Какая она? И ваш дом?
Фридрих дружелюбно улыбнулся. От его проницательного взгляда не укрылось невеселое настроение Эрии.
– Анна… симпатичная девушка с волосами цвета спелой пшеницы и молочно-белой кожей. У нее очень доброе сердце, как у ребенка. А голос мягкий и нежный, как шелест весеннего ветерка. Я очень беспокоюсь… ведь совсем скоро она должна родить. Теперь я надолго останусь дома, буду проповедовать вблизи нашего поселения. Я очень нужен моей жене. Когда был в плену, только о ней и думал.
Эрия смотрела на просветленное лицо пастора, который в мыслях всегда был рядам со своей Анной, и почувствовала острую зависть, быстро сменившуюся чувством вины. Нельзя завидовать чужому счастью, но сознание, что между мужем и женой может существовать такая любовь, делало ее положение еще более невыносимым.
– Должно быть, вы очень любите свою Анну, – пробормотала Эрия и изобразила на лице слабую улыбку.
– О, да, очень люблю… как только муж может любить жену, – Фридрих улыбнулся и взял ее ладонь в свою пухлые ручки. – Со временем ты поймешь.
– Я… не думаю, что между мужем и женой всегда такие отношения, дорогой Фридрих, – Эрия хотела сказать больше, но слова застревали в горле. – Мы… не…
– Да, понимаю, – он потрепал ее по руке. – Я завязал узелок на твое счастье. Все образуется.
– Но мы были… – промямлила девушка и залилась краской. Подобные вещи нельзя говорить священникам, нельзя оскорблять чистую душу.
– Вы женаты, и Господу неважно, как и когда это произошло… если вам хорошо вместе. Все мы не без греха и должны стараться и стараться… – Мюллер погладил ее руку и наклонил голову, стараясь заглянуть в глаза. – Все образуется.
Как хотелось ему верить! Но откуда доброму пастору знать об истинном положении вещей? Ведь, согласно холодному соглашению, в ее обязанности входит ублажать графа в постели, и он вовсе не желает, чтобы Эрия стала частью его жизни. Кто бы знал, какое смятение в ее душе вызывает муж! Эрию влечет к нему физически с такой же силой, как и его к ней. Но она ненавидит высокомерие Рутланда, пренебрежение к остальным, эгоизм и самонадеянность. Тинан мог быть нежным и грубым, красивым и отталкивающим.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111