Вскоре к Рейдеру подошла Блайт, и четыре пары мужских глаз с интересом уставились не нее. Разумеется, пленники приняли к сведению предостережение капитана «Виндрейдера». Никто из них не собирался геройствовать, надеясь, что им не придется особенно страдать и слишком долго ждать выкупа. Их изумило то, что Блайт принесла им вкусный ужин и вела себя очень учтиво. Разумеется, они были заинтригованы ее присутствием на корабле, но как настоящие джентльмены не позволили себе задать столь бестактный вопрос.
Вечером Блайт вывела Сигне Торвальд на прогулку. В это же время на палубе находились товарищи Сигне по несчастью.
У Блайт даже защемило сердце, когда она увидела, насколько радостно они встретили друг друга. Она подошла к Рейдеру, в объятиях которого ей сразу стало легче, но совсем ненадолго. Блайт заметила, что пятеро заложников уставились на нее с осуждением и презрением. Очевидно, Сигне Торвальд не теряла времени даром, успев поведать соотечественникам о том, что представляет из себя Блайт Вулрич. Мужчины, еще недавно глядевшие на нее с благодарностью и даже с восхищением, теперь смотрели с холодным презрением. Блайт почувствовала дрожь, которую не могло унять даже теплое прикосновение Рейдера.
* * *
На следующий день пленников дважды выводили на палубу, и каждый раз, завидев Блайт, они отворачивались и презрительно фыркали, ясно выказывая свое пренебрежение к ней и ко всем прочим, находящимся в этот момент на палубе. Разумеется, это не осталось незамеченным. Кроме того, и Клайв, и Вилли, и Дин, и Рейдер видели, как при этом покраснела Блайт, быстро опустив глаза. Пиратов шокировало поведение заложников, но они не сразу поняли, в чем дело. У них просто не укладывалось в голове, что кто-то может презирать их Вул-вич.
Зато Рейдер теперь понял, чем объяснялась необычная холодность Блайт в предыдущую ночь. Поначалу он принял это за очередные женские штучки, но все оказалось гораздо серьезнее. Черт возьми, ему хотелось задушить этих напыщенных снобов! Как они смеют осуждать его великодушную и очень ранимую Блайт?!
Кипя от злости, Рейдер яростно погнал пленников вниз, и его вопли еще долго сотрясали корабль. Только заметив, как побелели от страха лица заложников, он немного угомонился, но приказал не выпускать их на палубу.
Бастиан попытался протестовать, однако Рейдер велел ему заткнуться и держаться подальше от заложников. Услышав весь этот шум, Блайт поспешила выяснить причину. Рейдер схватил ее за руку и потащил за собой в каюту.
– В чем дело? – удивилась Блайт. – Кто-то из них что-то сделал?
– Скорее дело в том, что они чего-то не сделали. – Рейдер посмотрел ей прямо в глаза. – Они не вели себя как подобает нормальным людям, поэтому теперь будут сидеть взаперти, пока их не выкупят.
– Рейдер! – воскликнула Блайт. – Ты не можешь так поступить! Это же живые люди. Мне слишком хорошо известно, каково сидеть без глотка свежего воздуха.
– Господи, как это похоже на тебя. Ты заботишься о них даже после того, как они… – он запнулся.
Наконец-то Блайт догадалась, в чем дело. Оказывается, Рейдер заметил, какую боль ей причиняют косые взгляды пленников, и рассердился! Он защищал ее. Она благодарно обняла его.
– Блайт, – хрипло проговорил Рейдер, целуя ее волосы. – Ты сильная, но у тебя очень нежное сердце. Я не хочу, чтобы ты стыдилась наших отношений. Пусть они думают что хотят.
– Это вовсе не их вина. Разве ты сам не видишь? Дело во мне. Эти люди не смогли бы меня заставить стыдиться, если бы в глубине души я не разделяла их мнение о подобных мне женщинах.
У Рейдера внезапно пересохло во рту. Ну вот, опять Блайт берет всю ответственность на себя.
– Ты сожалеешь… – он не смог закончить, но в этом и не было нужды.
– Нет, я ни о чем не жалею, – перебила его Блайт. – Я хочу всегда быть с тобой рядом. И я переживу косые взгляды порядочных вдов и датских священников, даже если их окажется слишком много.
Рейдер страстно поцеловал ее, чувствуя огромное облегчение, затем его пальцы начали привычно расстегивать одежду Блайт. Она, в свою очередь, тоже принялась торопливо раздевать Рейдера.
Потом в мире не осталось ничего, кроме их жарко сплетенных тел. И никто не смог бы им доказать, что этого следовало стыдиться.
– Ты разрешишь пленникам ходить на прогулку? – чуть позже спросила Блайт.
– Возможно, – расслабленно ответил Рейдер, не в силах ей в чем-либо отказать.
* * *
На следующее утро их разбудил шум дождя.
– Сегодня днем мы будем на месте, – сказал Рейдер. – Я хотел, чтобы ты увидела этот остров при солнечном свете: пальмы, яркие цветы. Я надеялся, что это несколько скрасит твое разочарование от нашего дома. Боюсь, Вул-вич, он не…
– Все будет замечательно, – Блайт поцеловала его в кончик носа. – Я так хочу снова оказаться на земле, хотя бы и на мокрой.
Рейдер быстро оделся, затем снова сел на койку, не желая даже на время расставаться с Блайт. Она тоже выскользнула из-под одеяла, потянулась за своей одеждой, но, словно вдруг вспомнив о чем-то, бросилась к сундуку. В жаркие тропические ночи Блайт спала в короткой полупрозрачной сорочке, едва прикрывавшей ее ягодицы. Перед глазами Рейдера мелькнули влажные завитки темных волос, снова разжигая в нем желание. «Пожалуй, Бастиан сам проверит вахтенных», – подумал он. Однако Блайт уже несла дождевик.
– Не забудь надеть это, – напомнила она, чмокнув Рейдера в щеку.
«Прямо как моя старая няня», – усмехнулся про себя Рейдер, набрасывая дождевик. Порой Блайт превращалась в настоящую Клеопатру, такую же ненасытную и эротичную, а иногда походила на обиженную маленькую девочку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121