— Маленькая пылкая женушка… которая совершенно не умеет тратить деньги!Половину ночи Уитни в волнении расхаживала по комнате, предаваясь то упрямым надеждам, то полному отчаянию. В этот вечер между ними произошло нечто важное, она это почувствовала, но никак не могла понять, хорошее или плохое. Она поклялась быть ему женой, напомнил он. Означает ли это, что он действительно намерен соблюдать условия их брачной сделки? Или просто его гордость требует, чтобы жена Таунсенда соответствовала его положению и амбициям?Ее отец утверждал, что все имеет свою цену и свою выгоду. И ей было до боли ясно, что, взяв ее в жены, Гарнер потерял шанс вступить в «достойный» брак, получить одобрение своей семьи, а теперь еще под угрозой и его репутация в обществе. «Бедный Гарнер!» Ей все время слышались эти слова, болью отдаваясь в сердце. Может, ей действительно следует стать ему достойной женой, которой он мог бы не стыдиться; женой, которая носит дамскую одежду и пьет вино.Уитни вздохнула. Одно она знала наверняка: она хочет от Гарнера Таунсенда гораздо большего, чем просто плотские радости. Она хочет его всего: и его тело, и его душу. И если это вожделение и алчность, значит, так оно и есть. В конце концов, она — Далила и имеет право на какие-то желания, потребности, свойственные Далиле. И вполне вероятно, вдруг осенило ее, что именно здесь и лежит основное различие между женщинами: у Далилы есть эти желания, а у приличных женщин их нет. И Далила не просто чего-то хочет, а добивается осуществления своих желаний, например… сама является в кровать к Железному майору. Или привлекает к себе своего железного мужа.Ее юное прекрасное лицо осветилось опасной улыбкой, в которой слились характер Далилы и Дэниелс. Если она действительно хочет заполучить его, то, как это издревле делают все Далилы, ей следует использовать против него его же желания. А чего же конкретно хочет ее железный муж? Хитрая улыбка и блеск в глазах Уитни стали острее, когда она вспомнила о недавней ссоре. Ее. Он явно все еще хочет ее — одетую, как подобает леди.Поздним утром в верхнем коридоре Таунсенд-хауса царила растерянность. Посыльный с первыми лучами рассвета разбудил одну из самых модных портних Бостона, и та поспешила прибыть в дом, соблазненная обещанием большого гонорара. Однако теперь достойной женщине пришлось торчать в коридоре перед комнатой Уитни в обществе двух шокированных швей и горничной Мерси, которая, перешептываясь с ними, нетерпеливо посматривала в сторону лестницы. Им не пришлось долго ждать.На лестнице показался Гарнер с пылающими глазами, а вслед за ним спешила разъяренная Маделайн. Он подошел прямо к двери, растолкал женщин и ворвался в комнату Уитни. Когда дверь за ним захлопнулась, оставшиеся в коридоре стали шумно выражать свое возмущение. Маленькая Маделайн в упор посмотрела на портниху:— Если вы хоть словом обмолвитесь о том, что здесь происходит, можете считать, что ваша карьера в Бостоне окончена!Гарнер бросился к Уитни, которая не случайно встала спиной к камину в одной тонкой сорочке, просвечивающей на фоне яркого пламени. В глазах у него вспыхнули огоньки, когда он увидел под прозрачной тканью ее тело.— В чем дело, черт побери?! — Он остановился на безопасном расстоянии, расставив ноги и уперев кулаки в пояс. — Я же тебе сказал — у тебя будут новые платья независимо от того, хочешь ты этого или нет. — Он замолчал, глядя на ее раскрасневшееся лицо, не решаясь проникнуть на запретную территорию и все равно ощущая растущее возбуждение. С Уитни Дэниелс не бывает безопасных территорий.— Просто я не желаю надевать корсет, вот и все.— Не будь глупой, все леди их носят. Даже ты однажды его надела. — Он отметил, что она воинственно подняла голову, и встревожился.— Ну а сейчас я без корсета. Я всегда их терпеть не могла и решительно отказываюсь носить. — Уитни сложила на груди руки, и под тонкой тканью выступили выпуклые соски, притягивая его взгляд. Она видела, как вместе с краской, которая стала заливать ему лицо и уши, в нем разгорается жар страсти.— Как бы не так! — зарычал Гарнер, шагнув вперед, и вдруг остановился. Речь идет о корсете! Он почувствовал призыв в ее зеленых глазах и мгновенно понял, в чем дело. Однажды он признался ей в своей симпатии к корсетам, и эта маленькая бестия явно решила использовать это против него. Далила! Она сама назвала себя Далилой, которая всегда будет использовать против него его же желания.Он метнулся в одну сторону, затем в другую, повсюду натыкаясь на рулоны ткани, деревянные коробки с принадлежностями для шитья и наспех сметанные платья. Вот они где! На скамейке рядом с камином, касаясь гладких колен Уитни, лежали три корсета, отделанные кружевами и оборками.Времени для паники нет, с отчаянием сказал себе Гарнер. Это испытание его воли, мужского характера, авторитета мужа. Он не поддастся своему желанию!Он сурово сдвинул брови, шагнул к корсетам, поднял один из них и протянул Уитни.— Надень его, Уитни, — внушительно и грозно произнес он. — Клянусь, что ты не выйдешь из комнаты, пока его не наденешь.Она еще более вызывающе подняла голову, и глаза ее потемнели.— Если хочешь, чтобы я его надела, придется тебе самому потрудиться!Вот он, ее ультиматум, дерзкий вызов! Но Таунсенды никогда не отступали перед вызовом.— Не думай, что я не смогу этого сделать, — предостерег он ее. Уитни ответила мимолетной вызывающей улыбкой, которая его подстегнула. Он разозлился и бросился на нее, сбил с ног и с силой усадил на скамью, прямо на другой корсет. Затем ловко обхватил одной рукой ее щиколотки, впихнул их в корсет и стал поднимать его выше, к бедрам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143