Полковник злорадно усмехнулся и послал за своим адъютантом, своим зятем, которым недавно был посвящен в духовный сан.Уже через час Уитни пригласили спуститься в таверну, где должно было состояться бракосочетание. Обряд затянулся только из-за настояний Кейт, чтобы Уитни дали возможность «освежиться» и переодеться. Уитни мылась и одевалась, стараясь не встречаться с горестным взглядом тетки. И, спустившись с лестницы, она не смела взглянуть на отца и соседей, которые набились в таверну, чтобы стать свидетелями ее поспешной свадьбы с Железным майором.Вместе с местными жителями в таверну набились и солдаты. Сдерживая ярость, Таунсенд стоял около полыхавшего камина. Кейт пришлось подталкивать Уитни вперед, чтобы она встала рядом с ним, и следить, как бы она не убежала.Уитни опустила голову и видела только сапоги облаченного в военный мундир проповедника, который сочетал их узами брака. Она не поднимала взгляда выше грубых костяных пуговиц на кителе майора. Проповедник произнес положенные слова и терпеливо ждал, чтобы майор взял руку девушки и повторил клятву. Голос Гарнера был глухим, а рука горячей. «Любить», уважать» и «защищать» — его голос был странно высоким и срывающимся.Настала ее очередь принести свой обет. Она заставила себя посмотреть ему в лицо, ее глаза выражали сознание своей вины и мольбу о прощении. Она собрала все силы, чтобы произнести слова, которые связали их судьбы. Любить его… почитать его… и подчиняться. Это были хорошие слова, предназначенные для порядочной женщины, с болью подумала Уитни, а не для Далилы.Видя ее отчаянное, несчастное лицо, Гарнер Таунсенд, как это ни странно, почти забыл о свалившейся на него катастрофе. Он вспомнил, что она готова была перед всеми принять на себя позор, объявив себя гулящей, лишь бы не выходить за него замуж. Он не мог поверить, что при всей свой хитрости и коварстве она способна изобразить на своем лице такую боль, когда она стояла, завернувшись в одеяло, и слушала, как он от нее отрекся. И помоги ему Бог, в эту самую минуту он готов был привлечь ее к себе и утешить нежными поцелуями. Его брак был наказанием, ниспосланным небесами за его грехи, и теперь он уже точно и навсегда опозорен в глазах семьи. Но сейчас он мог думать только о маленьком темном пятнышке на простыне и испытывать странное удовольствие при мысли, что Чарли Данбер не имеет к этому никакого отношения.Тут Гарнер спохватился — она снова заставила его предаваться сентиментальным переживаниям! Стоит ему оказаться рядом с ней, и он буквально лишается рассудка, даже не в состоянии произнести связное предложение. Милостивый Боже, он прикован к ней неразрывными брачными узами и обречен провести остаток своей проклятой и такой несчастной жизни в этой дикой деревне!За этими противоречивыми размышлениями он не заметил, как обряд закончился и ему вдруг предложили поцеловать свою невесту. Все в нем взбунтовалось против этого. Уитни стояла рядом, настороженно поглядывая по сторонам, как будто она искала возможность убежать. Вокруг воцарилась напряженная тишина, все затаили дыхание.«А почему бы и нет? — с презрительной усмешкой над самим собой подумал он. — Все равно пропадать». Он приподнял подбородок Уитни и запечатлел на ее сочных припухших губах оскорбительно смелый поцелуй. Затем отстранился, круто повернулся и стал пробираться через толпу к выходу.Ошеломленная и растерянная Уитни осталась на месте, чувствуя, как горят ее губы после поцелуя Гарнера. Блэк прятал глаза, крепко стиснув челюсти, тетушка Кейт обняла племянницу и, не скрываясь, заплакала. Полковник запечатлел на ее руке почтительный поцелуй, после чего Уитни окружили жители, поздравляя ее с ловкой брачной сделкой. Дядюшка Харви, тетушка Харриет, тетушка Сара и Делбертоны так радовались, как будто она совершила сделку века, а не вынужденно оказалась замужем за непримиримым противником всего, что связано с Рэпчер-Вэлли, в том числе ее собственного отца. Уитни была слишком подавлена произошедшим, чтобы отвечать на поздравления.Полковник и члены его свиты вышли вслед за Таунсендом на улицу и немедленно приказали подать лошадей. Гаспар натянул перчатки на свои жирные пальцы и бросил удовлетворенный взгляд на холеного бостонца, чью жизнь он только что насмешливо перевернул вверх тормашками.— Имейте в виду, Таунсенд, я готов забыть этот инцидент. — Он холодно улыбнулся. — Поскольку все улажено, считаю, что нет необходимости докладывать обо всем моему начальству… при условии…— При каком условии? — спросил Таунсенд сквозь стиснутые зубы, испытывая непреодолимое желание швырнуть этого толстяка на землю и исступленно затоптать ногами.— При условии, что вы выполните данный вам приказ. Захватите спиртное и винокуров, в чем вы поклялись. Предупреждаю, майор, у вас есть еще одна неделя. А затем вы должны покинуть это место, явиться с докладом ко мне, после чего доложите уже штабу дивизии в Питсбурге. — Полковник повернулся к адъютанту, чтобы тот помог ему забраться в седло, и надменно уставился на взбешенное лицо Таунсенда. — Запомните, майор, всего одна неделя!Гарнер проводил его сверкающим от непередаваемой ненависти взглядом. Этот мерзкий тип прискакал сюда на минутку с проверкой, заставил его жениться на Уиски Дэниелс и тут же испарился, приказав ему…Он замер. Боже милостивый! Он же только что женился на дочери одного из самогонщиков, которых требовал арестовать Гаспар! А самым главным самогонщиком в долине был человек, который стал его тестем! Его словно обдало кипятком. И был только один способ потушить этот жар.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143