Уитни попыталась объяснить Кейт странное положение вещей в семье Таунсендов, где буквально все делилось между их членами пропорционально количеству принадлежащих каждому акций: сорок процентов принадлежат Гарнеру, сорок — Байрону и по десять процентов — Эзре и Маделайн. Кейт возмутилась и заявила, что ничего более дикого ей не приходилось слышать. На что Уитни справедливо заметила, что Гарнеру тоже казалась странной столь обширная семья людей в Рэпчер-Вэлли, объединенных по букве алфавита.Каждый день непримиримые отношения между Кейт и Байроном все больше обострялись. Он называл ее не иначе как «эта женщина», а она не замедлила прозвать его «чудовищем». Принципиально не желая с ней общаться, он однажды тупо проигнорировал ее предостережение, что его чашка с чаем скользит на блюдце и вот-вот опрокинется. В результате испуганно вскочил, ошпарив себе колени и испортив бриджи, и вылетел из гостиной, сопровождаемый веселым смехом Кейт, который задевал его гордость. Со своей стороны при его появлении она сразу ощетинивалась и, когда доставили ее багаж, не желая, чтобы ее сочли иждивенкой, упорно настояла на том, чтобы самой отнести наверх сразу несколько саквояжей. Разумеется, ноша оказалась ей не по силам, Кейт не удержала старую сумку для поездок и с ужасом смотрела, как, пролетев по ступенькам, та рухнула вниз и лопнула, отчего платья вывалились прямо под ноги вошедшему Байрону. Он подцепил носком элегантного ботинка поношенное муслиновое платье и, подняв голову, презрительно усмехнулся.Как-то Байрон вернулся домой раньше обычного и застал в своем кабинете Кейт, которая осматривала полки с его книгами, пытаясь понять, что он за человек. Вторжение в его святая святых возмутило его, и, вспылив, он обвинил ее в краже. Кейт, которая и так была смущена своим неожиданным интересом к Байрону, горячо отрицала это обвинение. В запальчивости осыпая ее проклятиями, он наступал на нее, заставляя пятиться к двери. Он назвал ее «авантюристкой», на что она ответила «вздорным тираном». В итоге ей уже некуда было отступать, но разбушевавшийся Байрон этого не заметил и, в очередной раз ринувшись к ней, припер к двери. Их распаленные ссорой лица едва не столкнулись, и тут только они почувствовали странное смущение. Кейт быстро отвернулась и выскочила из комнаты, едва чувствуя под собой ноги. Байрон с треском захлопнул за ней дверь и, вдруг ослабев, с растерянной физиономией побрел к письменному столу.Несмотря на уговоры Гарнера и Уитни, Кейт упросила их навести справки относительно постоянного жилья: ей нужен был недорогой и симпатичный домик, который соответствовал бы оставшимся у нее от наследства скромным средствам, а по своей архитектуре и внутреннему убранству — ее вкусам. Уитни понимала, что тетку склонили к этому решению постоянные придирки и грубость со стороны Байрона, но не могла придумать способа примирить их друг с другом, поэтому ей оставалось согласиться помочь Кейт подыскать жилье и надеяться, что таковое найдется не очень скоро.Но она быстро сообразила, что ежедневные поездки для осмотра предлагаемых к продаже домов предоставляют отличную возможность осуществить ее «сделку» с Эзрой. Она переговорила об этом со стариком, и тот с энтузиазмом согласился. Они объединили усилия и уговорили Кейт, чтобы Эзра отправился с ними в первую же поездку на осмотр домов. Дождавшись, когда Гарнер и Байрон уедут в контору, а Маделайн закроется у себя с вечной вышивкой, они затолкали Эзру в карету и приказали Бенсону и Ноулену привязать его кресло сзади.И разумеется, вскоре они уже были в южном районе города, на узкой и грязной улочке, застроенной складами и различными предприятиями. Из окошек кареты они увидели старое кирпичное здание с заткнутыми тряпками окнами. Уитни и Эзра обменялись удивленными взглядами. Да это же винокурня Таунсендов! Было бы глупо не зайти, раз уж они оказались прямо у дверей!Они застыли в дверях завода, глядя на облезлые стены, заиндевевшие стекла и мокрый каменный пол. Уитни обратила внимание, что гнилая солома и решетчатые ящики исчезли, и ей даже показалось, что пахнет здесь не так противно, как в прошлый раз, когда она приезжала сюда с Гарнером. Но все равно предприятие носило безошибочные признаки упадка.— Я предупреждала вас, что оно в очень плохом состоянии, — напомнила Уитни Эзре, когда вместе с Кейт катила его коляску по темному коридору, направляясь к конторе. Расстроенный старик только что-то возмущенно бормотал. Завернув за угол недалеко от цеха перегонки, они натолкнулись на мастера, который горячо спорил с… Гарнером.Уитни мило улыбнулась и попыталась объяснить их появление тем, что они «просто проезжали мимо» и просто подумали «зайти». По его виду было ясно, что он не поверил ни единому ее слову.— Я точно знаю, зачем ты здесь появилась, — сказал он, подойдя ближе и понизив голос, чтобы их не слышали мастер и рабочие. — Ты снова вмешиваешься. Я не допущу этого, Уитни!— Но, Гарнер, ты же ничего не смыслишь в роме, — шепотом возражала Уитни. — Ты даже его не пьешь. А если ты серьезно намерен все здесь изменить, тебе придется постоянно снимать пробы. — Стоя за креслом Эзры, который упрямо выпрямился, она устремила на мужа лукавый взгляд. — Зато твой дедушка отлично в этом разбирается и может тебя научить.Гарнер бросил настороженный взгляд на замкнутое, упрямое лицо Эзры. В первый раз за много лет поблекшие серые глаза деда открыто встретились с ясными серо-голубыми глазами внука. Эзра ни о чем не станет его просить, подумал Гарнер, не предложит свою помощь, но в его глазах читалось нетерпеливое желание заняться делом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143