– Вы так считаете? Я придерживаюсь другого мнения на сей счет! Никто не вправе принудить меня к пожизненному самозаточению в золотую клетку, пусть и в расплату за мой промах.
Она умолкла и побледнела, поняв по выражению лиц своих старших подруг, на что обрекла сама себя таким заявлением. Антония повернулась и выбежала из гостиной в холл, откуда, не помня себя, устремилась на улицу. Там уже зажглись фонари, сгустились сумерки, стало меньше прохожих. Прохладный вечерний воздух остудил ее голову, но все-таки навязчивые образы женщин и мужчин, поставленных ею в компрометирующие обстоятельства, продолжали мелькать у нее перед глазами.
Жестокая правда жгла ей мозг, словно раскаленные уголья, растревоженная совесть упорно не давала покоя. Бегство из дома не помогло ей скрыться от неприятных воспоминаний. Снова и снова воображение ее рождало постыдные сцены, свидетельницей которых она стала. К своему глубочайшему стыду, сейчас она была вынуждена признать, что ей доставляло удовольствие созерцать испуганные физиономии полуголых джентльменов, читать страх и унижение в их глазах, ощущать их отчаяние. Что ж, с тяжелым вздохом подумала Антония, что посеешь, то и пожнешь. Ее бывшие жертвы отомстили ей сторицей за все свои муки.
Теперь ей стало понятно, что ощущает человек, когда к нему без стука врываются в спальню, где он предается любовным утехам. И каково голому чувствовать плотоядные взгляды наглых насмешников и шантажистов, насколько постыдно оказаться в шкуре затравленного зверя. И как нестерпимо больно становится на сердце, когда узнаешь, что тебя предал тот, которому ты доверилась и которого совсем еще недавно страстно желала.
Впервые она поняла, что все «организованные» ею браки походили на ситуацию, в которой она сама в конце концов оказалась. На людях – прогуливаясь по лондонским улицам, сидя за обеденным столом, посещая званые вечера – созданные ею супружеские пары притворялись счастливыми и респектабельными, держались вполне нормально. Но что творилось в их домах, особенно по ночам? Были ли они счастливы в спальне? Верили ли они друг другу, эти супруги поневоле, спутники жизни по принуждению? Теперь Антония в этом усомнилась.
Как и в том, что женщины, которых она, как ей прежде казалось, осчастливила, испытывали к ней чувство признательности. Скорее их сердца точила горечь сожаления и досады, ибо нельзя обрести радость и счастье, выйдя замуж за нелюбимого или путем коварства и обмана. От охватившего ее стыда Антония покачнулась и едва не упала.
Супружество, представлявшееся ей всегда оплотом безопасности и благополучия, предстало сейчас в совершенно ином свете – как ловушка для неосмотрительных мужчин и доверчивых женщин. Она же выступала в этом постыдном фарсе со сватовством в роли коварной интриганки и злой феи.
Занятая этими размышлениями, Антония не заметила, как очутилась на Сент-Джеймс-стрит, в нескольких шагах от гостиницы «Бентик», где частенько разыгрывались подобные спектакли. Она остановилась на тротуаре и, запрокинув голову, долго смотрела на окна номера, в котором морочили голову своим жертвам ее подопечные – Элис Баттерфилд, Элизабет Одли, Камилла Адаме, Дафна Элдерстон, Розамунда Гарви и Маргарет Стивенсон. В день их свадьбы они сияли от счастья, хотя и заметно нервничали. Любопытно, как они выглядят и чувствуют себя теперь? Довольны ли своей жизнью или разочарованы? Это было необходимо выяснить.
Швейцар гостиницы любезно вызвал для нее наемный экипаж. Вернувшись домой, она прошла в свои покои, где села за письменный стол и стала писать. Огонь в ее спальне погас лишь тогда, когда на столике в прихожей образовалась стопка из тринадцати писем, предназначенных к отправке с утренней почтой.
Визит, который нанесла ей на другое утро леди Констанция Эллингсон, стал для Антонии полной неожиданностью. Выйдя по зову Хоскинса в прихожую, она с изумлением увидела там приятельницу, одетую в безупречный наряд для утренних посещений: стильное шелковое платье, белые перчатки и веселенькую шляпку с бахромчатой тульей, украшенную страусовыми перьями. Внезапный приход Констанции отвлек Антонию от неприятных размышлений и поднял ей настроение. Она тепло приветствовала подругу и предложила ей выпить по чашке кофе.
– Благодарю, милочка, но я пришла к тебе не ради приятного времяпрепровождения, – сказала Констанция. – Где мы с тобой можем пошептаться?
– В гостиной, я затворю двери, проходи, – ответила хозяйка дома, обескураженная таким вступлением гостьи. – Так что стряслось? – спросила она, когда двери были закрыты и они удобно уселись на диване. – У тебя неприятности?
– У меня нет, речь пойдет о тебе, моя дорогая, – понизив голос, промолвила Констанция. – Ты заварила крутую кашу. Ко мне целыми днями приезжают знакомые, расспрашивают о том пари, которое вы с графом Ландоном заключили в моем доме, делают какие-то подозрительные намеки. А вчера меня посетил и сам граф Ландон. – Она многозначительно посмотрела на ошарашенную собеседницу.
– Граф? – Антония откинулась на спинку и побледнела.
– Да, представь себе! Бьюсь об заклад, что ты не угадаешь, что ему было от меня нужно!
В ответ Антония лишь тяжело вздохнула и покачала головой, давая понять гостье, что теряется в догадках.
– Он хотел поговорить со мной относительно вечера, который я даю в субботу. Если ты помнишь, на нем вы намеревались объявить результат вашего спора. Ремингтон высказал сомнение в разумности появления вас обоих на публике после недавнего конфуза. В этом я с ним согласна. Затем он попросил меня стать его посредником.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139