И мне срочно требуется принять ванну, побриться и подкрепиться.
С этими словами граф повернулся и проскользнул в открывшуюся дверь. Журналисты же побежали к наемным экипажам, чтобы как можно быстрее добраться до своих редакций и использовать добытый материал.
– Как я рад снова видеть вас дома, граф! – воскликнул Филиппе. – Боже мой, как же все мы здесь волновались!
– Приготовь для меня горячую ванну, Филиппе! – приказал ему Ремингтон. – Нет, лучше пусть это сделает Манли, а ты распорядись насчет ужина. Я умираю от голода. Дядя Паддингтон, угостите мистера Херриота вином или виски…
– Будет исполнено, ваше сиятельство! – заверил его Филиппе, суетливо озираясь по сторонам. – Не пройдет и пяти минут, как я подам вам холодные закуски! Отдохните пока в гостиной, сэр! Не надо ходить на кухню, там беспорядок…
Но граф уже направился туда, не в силах терпеть урчание в животе. Однако на кухне его ожидал сюрприз: за столом сидели пятеро мужчин, каждому из которых он с удовольствием въехал бы кулаком по физиономии.
– Какого дьявола вам здесь надо? – стиснув кулаки, спросил Ремингтон.
– Мы… Дело в том, что… – Трублуд умолк и заерзал на табурете.
– Мы здесь ужинаем, – сказал Эверстон и, подцепив вилкой кусок окорока, отправил его в рот. – Присоединяйтесь к нам, ваше сиятельство!
– Я вижу!– свирепея, сказал Ремингтон. – Но по какому праву?
Вулворт доел жареную картошку, запил ее вином, обтер рот ладонью и пояснил:
– Мы прячемся здесь от судебных приставов. Ремингтон закрыл глаза и заскрежетал от ярости зубами. Мало ему собственных неприятностей, теперь еще в его доме обосновались эти недоумки, скрывающиеся от правосудия! Будь проклят день, когда он связался с ними.
– И кто же, скажите на милость, вас надоумил прятаться здесь? – наконец спросил он. – Кому могла прийти в голову такая идея?
– Леди Антонии, разумеется, – ответил Ховард. – Вернее, ее тетушке Гермионе. Они решили, что здесь нас уж точно не станут искать.
Ремингтон издал тоскливый стон. Какая женщина! Настоящая дьяволица! Сначала заворожила Фитча, чтобы он переиначил всю эту скандальную историю в газете, а теперь придумала новый фокус. С ума можно сойти от ее проделок! За такую чертовку можно и пострадать!
Прибежавшие на переполох в кухне Паддингтон и Херриот замерли в дверях рядом с Ремингтоном, вытаращив удивленные глаза на сидящих за кухонным столом джентльменов. Очнувшись от оторопи, граф схватил ломоть хлеба, кусок ветчины и чей-то бокал с вином и велел всей компании подняться для серьезного разговора в его кабинет.
Выслушав печальную исповедь злосчастных приятелей Ремингтона, Херриот пришел в ужас.
– Вам нельзя оставаться в этом доме, джентльмены! – воскликнул он. – Если приставы вас обнаружат, графа обвинят в попытке оказать давление на свидетелей обвинения.
Ремингтон лукаво ухмыльнулся.
– Не смейтесь, граф! – озабоченно произнес адвокат. – Их пребывание в вашем доме противозаконно, даже преступно!
– Как и заведенное на меня правительством уголовное дело, – добавил Ремингтон. – Не пора ли нам начать сопротивляться?
– Как же нам поступить? – прошептал до смерти перепуганный Вулворт. – От исхода предстоящего судебного процесса зависит наше семейное счастье! Жены заявили нам, что не вернутся домой, пока не восторжествует справедливость и графа не оставят в покое. О горе мне! О горе! Мамочка устроит грандиозный скандал! А что скажут мои родственники? Я не перенесу такого позора!
– Если мы попытаемся уклониться от дачи свидетельских показаний, – сказал Трублуд, – все решат, что мы что-то скрываем!
– Меня не переизберут в парламент, – простонал Эверстон. – Семейный раздор погубит мою политическую карьеру, если получит огласку.
– А если мы дадим показания в суде против Ремингтона, наши жены вообще перестанут разговаривать с нами. Хрен редьки не слаще! – желчно пробурчал Ховард. – Придумай что-нибудь, Ландон!
– Успокойтесь, джентльмены! Поберегите нервы! – промолвил с самодовольным видом граф, уплетая ветчину с хлебом. – Они скоро вам еще пригодятся! Потому что на этот раз придется действовать не мне, а вам!
– Нам? – чуть не поперхнувшись ветчиной, переспросил Серл. – Но что же мы можем сделать?
Ремингтон отхлебнул из бокала с вином, блаженно улыбнулся и промолвил:
– Дать показания в суде, господа! Это вам вполне по силам.
Главный зал заседаний в здании суда Олд-Бсйли был переполнен. Тем, кому не удалось занять утром сидячее место внизу, пришлось довольствоваться галеркой, но никто не роптал. В толпе, собравшейся на балконе, можно было увидеть репортеров, членов парламента, просто любопытных обывателей, нервных суфражисток с плакатами в руках и даже служителей церкви. Битком забиты были и примыкающие к залу коридоры. У входа в здание среди собравшихся на митинг протеста сновали жулики и проходимцы всех мастей, торговцы жареными орехами, мальчишки и полицейские, переодетые в цивильную одежду. Процесс обещал обернуться неслыханным скандалом, и весь Лондон с нетерпением ожидал его начала.
Как только из подкатившего ко входу экипажа вышла леди Антония Пакстон, прибывшая в суд в сопровождении своих верных подруг, толпа пришла в волнение. Репортеры взяли ее в кольцо и забросали вопросами. Суфражистки принялись выкрикивать лозунги. Мальчишки заулюлюкали и засвистели. Только после активного вмешательства полицейских, оттеснивших от Антонии беспокойную публику, она сумела пройти в вестибюль.
Поджидавший ее там адвокат Ремингтона передал ей и ее спутницам пропуска, и дамы проследовали к своим сидячим местам в первом ряду балкона, где их уже ждали Гермиона и Паддингтон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139