— Как-кой еще экипаж? — Мысли его были заняты одним: до чего же белой кажется ее кожа под его загорелыми пальцами! Затем ладонь его скользнула по ее шее, обняла шелковистый затылок, притягивая ее ближе, глаза его не отрывались от ее губ…
— Чтоб мне пропасть! — Леди Маргарет едва не задохнулась. Нет, надо что-то делать, иначе это произойдет прямо у нее на глазах! Старуха громко откашлялась и объявила: — Очень непредусмотрительно с вашей стороны было получить пулю в ягодицу! Вы потеряли много крови и едва не загнулись от лихорадки. А теперь рана открылась из-за вашего дурацкого падения. Не слишком-то вы везучий, молодой человек.
Да, старухе таки удалось разрушить маленький рай молодых людей. От такого бестактного напоминания об унизительности своей раны Рейн Остин чуть не сгорел со стыда и резко подался назад, выпустив девушку. Чарити вскочила на ноги, ошеломленная и задыхающаяся.
— Можно подумать, меня спросили, в какое именно место мне порцию свинца залепить! — Он выгнул шею, напряг плечи, и в поле его зрения оказалась старуха в ярчайшем балахоне из набивного ситца и голубом тюрбане на голове. Скрестив руки на груди, она сверлила его злобным взглядом. — И между прочим, не припомню, чтобы меня спрашивали, куда меня, раненого, отнести!
Он услышал, как Чарити испуганно ахнула, услышав столь грубое замечание, и осекся. Итак, его волшебное видение, эта ангелоподобная блондинка ухаживала за ним, вдруг понял он; она занималась его несчастным… О Боже! Это было невыносимо унизительно.
— Где, черт возьми, вообще тот ваш Стэндвелл? И где Стивенсон?
— Стивенсон? — Старуха нахмурилась, склонилась к нему, и он увидел, что на шее у нее висят омерзительного вида предметы.
— Да, Стивенсон. Мой… — Он едва не сказал «телохранитель», но вовремя прикусил язык. Порывисто вздохнул, попытался взять себя в руки. Мало было того, что голова у него как в огне и зад болит невыносимо, так теперь его будет терзать еще и уязвленная гордость. — Если вы будете столь любезны, чтобы послать кого-нибудь в «Трейсайд инн» — это гостиница в Мортхоу… лучше прямо сейчас… Мы ведь не очень далеко от Мортхоу, надеюсь?! Тогда мой человек, Стивенсон, все устроит и избавит вас от тяжкой обузы в моем лице.
Рейн проводил глазами троицу, выходившую в дверь, повалился на постель и крепко зажмурил глаза. Посреди бескрайних и болезненных ужасов, связанных с ранением, оставался один оазис безмятежного блаженства. Лицо в обрамлении золотистых волос. Ее лицо. Он застонал. Спятил он, что ли? Опоили его дурманом? Что с ним происходит?
Выйдя из комнаты раненого, леди Маргарет стремительно ринулась вниз по ступеням главной лестницы, Чарити же осталась стоять в коридоре, не сводя глаз с двери, из которой они только что вышли.
Кем бы ни был ее мистер Остин и чем бы он ни занимался, он определенно не был тем джентльменом, какого она рассчитывала в нем найти. Спящий, он казался таким красивым и благородным. В бодрствующем состоянии он оказался напористым и страшноватым; характер его был не из легких, а уж манера выражаться! Что-то она слишком расфантазировалась. Хуже того: воображение ее разыгралось в основном из-за нелепого предложения выйти за него замуж и поцелуя….
Она вздохнула, припомнив, какую бурю боли и чувств она увидела, заглянув в его голубино-серые глаза. Он и сейчас вел себя как не вполне вменяемый: бранился, метался, взял и повалил ее на себя, смотрел на нее как-то слишком пристально и трогал ее руками. Тут Чарити припомнила, как она дотрагивалась до него, прижималась к нему, смотрела ему в глаза не отрываясь… и как хотела, чтобы он вспомнил.
Ее поведение было чудовищным. Но гораздо больше ее пугала та сумятица странных, новых для нее ощущений, которая воцарилась в ее душе после его прикосновений и взглядов. Никогда прежде не приходилось ей испытывать столько разных чувств сразу! Более того, некоторые из них ей не приходилось испытывать никогда!
Дрожь пробежала по ее телу. Что бы ни представлял собой мистер Остин, кем бы он ни был, но он точно не был «ее» мистером Остином.
Вышло так, что посылать кого бы то ни было в гостиницу «Трейсайд инн» вообще не пришлось. Не прошло и часа, как на пороге Стэндвелл-Холла появился барон Пинноу, а рядом с ним мялся коренастый плосколицый парень. Барона с его спутником провели в залитый ярким солнцем парадный покой, и там Пинноу, принеся извинения с обычной для него многоречивостью, представил коренастого парня леди Маргарет как Стивенсона, того самого, найти которого Рейн Остин требовал с таким пылом. Леди Маргарет скорчила сердитую мину и повела их вверх, к раненому.
— Он очнулся сегодня утром в гнусном расположении духа и бранился так, что чертям тошно стало.
— Полагаю, это совсем не в обыкновении его сиятельства. — Пинноу бросил на старуху многозначительный взгляд. — Мистер Стивенсон, присутствующий тут, уведомил меня, что не так давно его сиятельство стал жертвой дорожного происшествия — его экипаж разбился… и, кажется, он сильно ушиб голову.
Леди Маргарет встала столбом посреди лестницы, так что и судья, и лакей отступили на шаг, чтобы не врезаться в старуху.
— «Его сиятельство»? Этот хулиган что, лорд какой-то?
— Виконт Оксли. — Пинноу приосанился, в который раз мысленно поздравив себя с тем, что принял тогда на дороге правильное решение. Кому и помогать, как не виконтам, у которых полные карманы денег? — Его сиятельство последнее время жил в большом напряжении из-за сложностей в личной жизни, но я совершенно уверен, что как только он оправится достаточно и станет самим собой, то благодарность его будет безгранична.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130