– Что он хвастался будто бы родством своим с дьяволом – преувеличено, разумеется; но что в его семье существовало подобное предание, – совершенно справедливо. Вот, что он сам рассказывал по этому поводу. В те времена, когда еще жив был знаменитый кудесник Твардовский, одна из дочерей знатного и богатого пана влюбилась в мелкопоместного шляхтича Красинского, служившего у ее отца. Отец девушки отказал, разумеется, наотрез и с позором изгнал претендента, а с дочерью обошелся жестоко, грозя упрятать ее в монастырь; но барышня была настойчивая и предприимчивая. Воспользовавшись пребыванием семьи в Кракове, она решила побывать у пресловутого пана Твардовского и просить его содействия, чтобы сломить сопротивление отца против брака ее с любимым человеком. А добиться свидания со страшным колдуном, перед которым трепетала вся страна, было нелегким делом. Но панна Урсула не смутилась и достигла цели: Твардовский ее принял. Что случилось потом – неизвестно. Влюбился ли колдун в прекрасную польку, или он пожертвовал ее своему повелителю-сатане, которого принимал у себя и с которым, согласно легенде, был в постоянных сношениях, так или иначе, Урсула пропадала в течение трех дней. Но после этого она походила на тень прежней разбитной девочки, а ее черные волосы поседели. Переговорив с дочерью, вельможный пан тоже вдруг осунулся, всецело отдался религии и разрешил дочери выход замуж за любимого человека. Свадьба вскоре была отпразднована, и новобрачные поселились в поместье, данном в приданое Урсуле. Там она произвела на свет мальчика, у которого были рожки и даже хвостик, пальца в два. Мучимая стыдом, Урсула скрытно воспитывала своего ублюдка, а затем поместила его в монастырь, настоятелем которого был их родственник. Но этот дьяволенок унаследовал, должно быть, предприимчивость матери: он отличился на войне, женился под конец на богатой и стал родоначальником тех Красинских, последним представителем которых и был жених Кати Тутенберг.
– Боже мой! Вот так вкус был у этой девицы, если она решилась выйти за человека с рогами и хвостом, за демона! – содрогаясь, вскрикнула Надя.
– Предание гласит, что он был красивым малым, а густые волосы вполне скрывали рога, – улыбаясь, ответил адмирал. – Кроме того, его мать оставила ему в наследство перстень, который подарил ей Твардовский, и это магическое кольцо давало власть над адскими духами.
– Как жаль, что этого кольца больше нет, – пожалела Надя.
– Да нет же, оно существует и сохранялось в семье из поколения в поколение; оно было и у Казимира Красинского. Я видел это волшебное кольцо, знаю силу его и могу только сказать, что оно излечило меня от скептицизма. Я убедился в существовании «сверхъестественного» и сил зла; с той поры я уже не зову бессмысленным термином народного «предрассудка» или «суеверия» все то, что мне непонятно.
– Но, слушайте дальше. Добрейший и гостеприимный Петр Петрович тотчас же ответил своей бывшей опекаемой, что она с женихом будут желанными гостями в Горках, Катю Тутенберг я знал с детства; она не была хороша собой, но свежа и плотно сложена. После совершеннолетия она отправилась в Париж учиться, а что она делала с тех пор – никому неизвестно. По-видимому, она просто решила, что наступила пора пристроиться, потому что ей уже стукнуло двадцать восемь. В назначенный день мы отправились встречать жениха с невестой, и я нашел, что Катя сильно изменилась к худшему: побледнела, похудела и постарела; ну, а ее суженый с первого же взгляда мне сильно не понравился.
Доктор Красинский был человек лет тридцати, среднего роста и худощавый; лицо его с правильными чертами было недурно, но зато противными мне показались глаза и рот. При каждом слове или улыбке его тонкие и красные, как кровь, губы скалили ряд белых длинных и острых, как у хищного зверя, зубов.
Что-то донельзя странное было и в глазах. Круглые и на выкате, они оттенены были густыми и длинными ресницами; что же касается их цвета, то я никогда не мог его определить. Иногда они казались черными, иногда карими, а не то серо-голубыми, цвета стали; но один раз я видел их положительно зелеными и фосфоресцировавшими, как у кошки. Бегавший лукавый взгляд не останавливался долго на ком-нибудь и бывал чаще опущен или устремлен в пространство. Но в обществе это был приятный человек, хорошо воспитанный и занимательный собеседник; ну, а мне, как я сказал, он внушал глубокое отвращение. Маруся тоже его недолюбливала; а раз даже призналась мне, что от Красинского веет ужасом, и она не понимает, как может Катя выходить за такого противного человека.
С первого же дня Красинский заинтересовался островком и, побывав там, просил Петра Петровича разрешить ему поселиться в замке. Хонин согласился, но предупредил, разумеется смеясь, что у острова недобрая слава и народный говор зовет замок «Чертовым гнездом».
Красинский ответил в тон его шутки, что такого рода слухи еще более возбуждают в нем желание приютиться в «Чертовом гнезде», а соседство повелителя ада вовсе для него не страшно ввиду того, что они несколько «сродни». Кстати, он рассказал поверье о Твардовском, его волшебном кольце, и показал при этом и самое кольцо. Очень массивное, оно изображало кусающую свой хвост змею, один глаз которой был из изумруда, а другой из рубина; в голове же был вставлен какой-то странный черный камень, блестевший как бриллиант.
Время текло у нас без особых приключений; другими словами, внешним образом все шло обычным порядком, а втихомолку бывали всякого рода странные случаи, которым не придавали в то время, к сожалению, надлежащего значения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146