Гений сфер молчал; светлая ограда оставалась закрытой, и тщетно они повторяли свою просьбу – ответа не было, так как на устах гения лежала печать тайн, которые он хранил.
Пораженные и обеспокоенные, праведники переглянулись, не понимая этого молчания; но вдруг из-за ограды раздался неведомый голос, могучий, как гром, и в то же время гармоничный, как звуки арфы:
– Ступайте и работайте еще, так как слова ваши доказывают, что вы не готовы явиться к трону Брамы. Вы только что требовали правосудия и награды, не понимая, что уже получили и то и другое. Взгляните на свое светлое одеяние, оцените свое безграничное терпение, приобретенное вами знание, побежденные инстинкты и заглушённые желания; все это вы получили по благости и милосердию Брамы, который поддерживал вас и награждал за каждое ваше усилие высшей степенью совершенства. Те, кто оскорблял, обижал и заставлял вас страдать, те следуют за вами, обвиняя в свою очередь других в несправедливости и жестокости, не понимая, как и вы, что от материи избавляются только страданием. Самый мир, в котором вы некогда жили, уже не существует, так как прошло более пятидесяти миллионов лет с того дня, как Вайдхива умер на ступенях пагоды,
Все вам было даровано могуществом и правосудием Брамы, а вы ищете покоя, не понимая, что его не существует, и что высшее блаженство заключается в беспрестанной деятельности. Вы не созрели, чтобы переступить за врата неба и созерцать сияющий лик Брамы. Идите, работайте и пойте славу Его!
Таинственный голос умолк. Часть праведников смиренно опустила голову и погрузилась в молитву. Но душа Вайдхивы преисполнилась безумной ярости. Сомнение, не оставлявшее его, несмотря на совершенство, до самого входа в рай, злобно, глумливо шептало ему:
– Ну, что? Кто был прав?
В бешенстве Вайдхива бросился на светлую стену, пытаясь взобраться на нее и крича, как сумасшедший:
– Изыди, обещанное правосудие! Суди моих угнетателей и награди меня по делам моим!
Глубокое молчание было ему ответом. Он вторично бросился вперед, изрыгая проклятия, и вдруг звезды, увенчивавшие его главу, распались с громоподобным шумом, извергая клубы черного дыма; вся атмосфера дрожала, а из-за таинственной ограды блеснула яркая молния и пронзила сердце Вайдхивы. Прозрачное тело его распалось на тысячи атомов, и разнузданные стихии первоначального хаоса захватили его и со свистом увлекли в огненный ураган, который сжег его светлые одежды, убил его память, отнял у него знания и могущество.
Как гонимый вихрем сухой листок, летел он в бездну, казавшуюся бесконечной, пока страшный толчок не остановил неожиданно его бешеный полет.
Разбитый, терзаемый страшной болью, Вайдхива с трудом осознал, что заключен в громадный камень. От его лучезарного света осталось одно только маленькое, красноватое пламя, мерцающее подобно блуждающему огоньку. Мысль его с трудом работала. От всего его знания и могущества сохранилось лишь воспоминание о том, чем он был, и сознание, что теперь он ни что иное, как просто камень.
Вдруг нестройное пение смутило дремоту, в которой прозябал павший гигант. Он увидел толпу голых и едва прикрытых звериными шкурами людей, которые приближались, неся ветви и плоды. Все это они сложили на камень и подожгли, а затем, упав на колени, – о ужас! – запели песнь, славословя справедливость Брамы.
Пение и слова его внезапно пробудили память Вайдхивы. Им овладело такое отчаяние, что камень треснул и из его сердцевины брызнул прозрачный, как бриллиант, источник.
– Слезы праведника будут ему наградой, – произнес чей-то голос, утешая смущенную душу Вайдхивы.
Невежественная и простодушная толпа обоготворила чудесный источник. Отовсюду стекались к нему больные, увечные и слепые, получая исцеление в его врачующих водах, так как вместе с неистощимыми слезами, вытекавшими из каменного сердца Вайдхивы, изливалась сама сущность его естества. В хрустальных каплях источника сосредоточилось все могущество, приобретенное магом, его умение управлять астральными течениями и благотворные излучения, исходившие из него, что не могло быть совершенно уничтожено.
Бедные, обездоленные, нищие духом поняли это и слезами праведника облегчали свои страдания.
На своих руках принесли они материал и построили пагоду, чтобы охранить источник. Каждый, кто погружается в его воды, поет славу Браме и восхваляет его мудрость.
Нарайяна умолк. Его собеседники тоже с минуту молчали, а потом Дахир спокойно заметил:
– Твоя легенда очень поэтична, но полна парадоксов. Пока мы находимся внизу лестницы совершенства, наш слабый разум не в силах объять нашу судьбу во всем ее гигантском объеме; особенно представляется нам непроницаемой тайной ее конечная цель. Тем не менее, мы твердо знаем одно, а именно, что неумолимый закон толкает нас вперед, и что на этом пути всякая остановка гибельна. Поэтому малодушно и бесполезно роптать, сомневаться и судить силу, настолько высокую, что противиться ей было бы таким же безумием, как если бы пловец вздумал противиться волнам океана во время бури.
– Кроме того, позволь мне прибавить,- вмешался Супрамати, – что Вайдхива, несмотря на все свое совершенство и на воспевание славы Брамы, был очень непоследователен. Каким образом, достигнув гармонии, мог он сохранить злопамятство? Почему, обладая почти безграничным могуществом, он не судил в таком случае сам своих недругов? Его же бешенство, когда он получил справедливый ответ, совершенно непонятно.
– Мораль моей легенды такова, что путешествие к совершенству –
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59