Утомленные лошади медленно втаскивали повозку на небольшой холм.
– Мистер Дорсет упоминал, что вы живете на ферме… Далеко ли до нее?
– Около 15 миль, – последовал лаконичный ответ.
«Пятнадцать миль до городка? О, мой Бог! – кричала ее душа. – Вот это путь!»
– Полагаю, у вас много соседей?
– Да нет, не так уж. Вот, разве Дженнингсы. Они живут недалеко, что-то около мили.
– Так далеко? – горестно спросила она.
– Не так уж далеко, чтобы дрова припасти и за скотом присмотреть, когда я в отъезде, – желчно произнес он.
На следующий вопрос она знала ответ – мистер Дорсет рассказал ей, – но нужно было спросить:
– А вы живете там один?
Тяжесть его необъятной руки опустилась на ее ногу, а брови задвигались: «Теперь нет».
Его рука поползла вверх и коснулась ее бедра, что чуть не заставило Рэчел выпрыгнуть из фургона. Она ухватилась за край сиденья.
Пожалуй, ее лицо отразило тот шок, который она испытала. Он усмехнулся, а потом, к ее изумлению, убрал руку, полностью переключившись на дорогу.
Рэчел отвернулась и попыталась справиться с тяжелым, прерывистым дыханием. Она попыталась сконцентрировать внимание на деревьях и разглядывала непроходимую чащу, образованную густым подлеском. Деревья сплетались и вылезали на дорогу – так и ее сердце вырывалось наружу, стуча, словно молоток. Может, 15 миль не так уж и далеко? Как же ей совладать с собой за такое короткое время? Однако прежде, чем они приедут, она должна найти нужные слова и рассказать ему о себе правду.
Хотя, как можно рассказывать незнакомому человеку о таких деликатных вещах? Но она должна. Или уже сегодня ночью ей придется иметь дело с тем грозным разрушителем из ее кошмара.
«О, папа, папа! Как мне это сказать?»
«Просто расскажи ему неприкрытую, чистую правду», – она почти услышала, как это сказал ее отец.
Он говорил вежливо, тихим, приятным голосом. Он был единственным врачом в Пеории, и на его долю часто выпадало говорить страшную правду. Но что, если мистер Стоун не поверит ей? Никто ведь не смог. Почему же он вдруг поверит? В конце концов, как может девственница быть проституткой?
Рэчел быстро взглянула в его сторону. Он сидел неприступный, как скала. С чего же начинать? Пожалуй, с того момента, когда папа решил отвезти маму в Нью-Мексико. Бедный папа! Это был отчаянный поступок. Он не мог поверить, что поздно менять климат, чтобы вылечить маму от чахотки. Так и получилось. Она не выдержала даже поездки на корабле до Сент-Луиба. Бедная мама… И папа. Он не мог пережить, что похоронил ее на одиноком кладбище вдали от дома.
Сент-Луис. Она съежилась при одном воспоминании о городе. Ей не хотелось бы увидеть это место снова. Гостиничная комната; папа, лежащий там целыми днями без еды. Слезы катились и катились по его щекам.
Смерть мамы, глубокое горе отца разрывали ее сердце. Потом он все-таки встал. Он очень аккуратно оделся и пошел искать, на чем можно было бы вернуться в Пеорию, но вернулся только заполночь и такой пьяный, что она не могла разобрать ни слова из того, что он говорил. Следующий день был повторением первого, и следующий, и следующий. Казалось, что папа умер вместе с мамой, а какой-то чужак занял его место. Она умоляла его отвезти ее домой, но он говорил, что дома слишком многое будет напоминать о маме. И причины для возвращения в Санта-Фе исчезли, умерли, были похоронены.
«А как же я, папа? Разве ты не видел, что был нужен мне?» Ни звука в ответ. Вздох вырвался из ее груди.
Внезапно она вспомнила, что сидит рядом с мистером Стоуном и испугалась, что он заметит ее состояние. Но, к счастью, он был занят своими мыслями – возможно, вспоминал свои прежние победы, подозревала она. Кто же был побежден: мужчина, зверь или какая-нибудь несчастная женщина?
Вдыхая свежий сосновый запах, она направила свои мысли в прошлое. Она думала об отце и чувствовала укоры совести из-за своего эгоизма. Он лежит там, где следует: рядом с женой. Но умереть в салуне, упасть от случайной пули? Какой недостойный конец для такой достойной жизни!
После похорон отца Рэчел хотела только одного: вернуться к своим друзьям в Пеорию. Она уже купила билет на пароход, отходящий следующим утром. Все сундуки были упакованы, стоило лишь открыть дверь на стук! Если бы…
Стучали громко, раздражающе. Рэчел немного заволновалась, но не испугалась.
Вульгарно разодетая девица задыхалась, тонкая красивая сатиновая ткань колыхалась на ничем не сдерживаемой груди.
– Срочно нужен док! Быстрей!
– Сожалею, он не может. Вы видите…
Длинные ногти девушки впились в руку Рэчел.
– Он должен! Наверное, Энни умирает. Пожалуйста…
Похоже, она была в отчаянии: испуганные глаза застыли, а веснушчатый носик был столь наивным, что, не задумываясь о последствиях, Рэчел сказала:
– Где эта Энни? Может, я смогу помочь? Я многие годы ассистировала отцу.
– Нет. Мне нужен док! Скажи ему. Я знаю, он пойдет.
– Сожалею. Но, знаете ли… – слова застряли, – его больше нет.
– Не может быть! Он был у О'Рейна прошлой ночью, док Чэмберс из Пеории. Пожалуйста, ей, правда, плохо.
– Сожалею, но это так… Я схожу за его чемоданчиком и сделаю все, что смогу.
Худышка была близка к истерике.
– О, торопитесь, я уже полгорода обежала. Сначала ходила к доку Нерту, но его не оказалось на месте.
Рэчел последовала за девушкой вниз по дороге и вошла в слабо освещенную заднюю комнату салуна. Через растрескавшуюся дверь она слышала звуки расстроенного пианино, дребезжащего от бодренькой песенки. Звуки были слышны, только когда прекращалось пение, взрывы смеха. Вонь от виски и клубы табака раздражали нос. Господи, что могло заставить ее прийти сюда?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104