— И тем не менее вы должны остаться здесь и раздеться, — приказал Джонатан. Он почувствовал, как напряглась его плоть, когда в его воображении возникла эта сулящая наслаждение картина. Сопротивляясь желанию предложить свою помощь (еще никогда его так не привлекала перспектива выполнить роль горничной, обслуживающей леди), он вышел из комнаты и прикрыл за собой дверь. Если бы он только знал, что мысли Алекс витали в тех же греховных мечтаниях, это доставило бы ему большое удовольствие.
Покраснев, Алекс подошла к камину. Трясущимися руками она с трудом стащила с ног размокшие ботинки, отставила их в сторону и поспешно расшнуровала платье. Оно упало на пол мокрым, жалко измятым комком. За платьем последовали панталоны, чулки и сорочка. Дрожа, несмотря на бушевавшее в камине пламя, она быстро завернулась в легкое шерстяное одеяло и легла на расстеленный перед очагом плетеный ковер.
Ее глаза упорно смотрели на соединяющую две комнаты дверь. Хотя она и не слышала ни одного звука в соседней спальне, она тем не менее не могла быть спокойной. И неуязвимой.
«Вы моя, Александра».
Как только эти слова снова всплыли в памяти Алекс, ее трепет многократно усилился. Джонатан произнес их минувшей ночью и снова повторил сегодня. Но какой именно смысл он вложил в них? Может быть, они просто должны были напомнить ей о сложившихся между ними отношениях хозяина и служанки? Или их значение выходит далеко за пределы этого?
Будучи гораздо умнее какой-нибудь избалованной юной мисс, которую приводит в негодование целомудренный поцелуй поощряемого на брак жениха, Алекс была склонна придерживаться второго варианта. Джонатан Хэзэрд не скрывал своих желаний. Он целовал ее все чаще, а его поцелуи становились все более пьянящими. Хотя Алекс отказывалась признать это, но на самом деле она считала капитана совершенно неотразимым. Одной только мысли о его объятиях было достаточ] но, чтобы ее переполняли и стыд, и страстное желание. Говоря по правде, она ощущала слишком много второго и недостаточно первого.
— О Господи, как же я должна поступить? — шептала она, глядя в камин.
«Семь лет, — думала в отчаянии Алекс. — Семь долгих лет жизни под одной крышей, семь лет я в соседней с ним комнате и с постоянной мыслью о нашем взаимном, потрясающе сильном влечении. Ситуация воистину немыслимая».
Она перенесла задумчивый взгляд на окно, и ее еще раз пробрала дрожь, никоим образом не вызванная физическим ощущением холода. Дождь барабанил по стеклу и грохотал по крыше. Ветер продолжал сотрясать окружающую местность и свирепо завывал вокруг дома. Наступила уже середина дня, но небо оставалось совершенно темным. Лишь иногда его озаряли вспышки молний.
Раздался стук в дверь. Алекс сделала резкий вдох. Повернув голову, она пригласила стучавшего войти. Она предполагала, что увидит Тилли, или Агату, или даже, возможно, Колин. Но это был Финн Малдун, который открыл дверь и вошел в комнату с большим деревянным ведром, наполненным испускающей пар горячей водой. В другой руке он держал ведро холодной воды.
— Мистер Малдун! — захлебнувшись от неожиданности, сказала Алекс. Ее лицо запылало, и она, понадежнее укутавшись в одеяло, вскочила на ноги. — Я не… я не ждала вас.
— Конечно, мисс Синклер. Я не хотел беспокоить вас, — попросил он прощения, сопроводив свои слова уважительным поклоном и улыбкой во весь рот. — Но капитан ушел на конюшню и оставил котел кипеть на печи. Я подумал, что вам захочется принять ванну после того, как вы сегодня страшно вымокли.
— Это действительно так. Весьма вам благодарна. — Все еще испытывая смущение, Алекс улыбнулась и наблюдала за тем, как Финн скрылся за ширмой, чтобы вылить содержимое ведер в ванну.
— Мы так рады, что вы опять вернулись, мисс Синклер, — признался старик ирландец. — И притом вернулись невредимой. Ведь Сидней — жестокий город.
— Боюсь, что в этом вы правы, — пробормотала она, и ее глаза затуманились воспоминаниями о событиях минувших дня и ночи.
— Предполагаю, что вы больше не повторите этого. — Он снова появился из-за ширмы и посмотрел на нее ласковым отеческим взглядом. — Капитан чуть с ума не сошел, когда обнаружил, что вы удрали.
— Он был просто зол на меня.
— Дело не только в этом, — настаивал Мал-дун. Он повернулся к двери, но, прежде чем уйти, задержался. — Я никогда не знал, что капитан может бесноваться как истый сумасшедший. Клянусь всеми святыми, что, если бы он не нашел вас… — Финн не закончил фразу и покачал головой, собираясь высказать мысль, которая беспокоила его. — Позаботьтесь о себе. Есть много людей, на которых добрая воля капитана не распространяется. Отбудьте ваш срок в Бори. Здесь вы будете в безопасности. — Он опять повернулся, чтобы уйти.
— Мистер Малдун! — Алекс испытала неожиданное желание задержать его.
— Да, мисс?
— Я… мне очень жаль, что в прошлый раз я воспользовалась вашей склонностью к крепким напиткам.
— Все в порядке, мисс, — ответил он. К нему возвращалось его привычное хорошее настроение. Его глаза буквально хохотали, когда он встретил ее взгляд. — Никаких неприятностей мне это не доставило. За исключением словесной выволочки, которая мне еще предстоит. Полагаю, что еще до наступления вечера я почувствую, как Джонатан умеет жалить. Я уже испытал это раньше, но знаю, что боль не продолжается долго. — Посмеиваясь, он скрылся в коридоре с пустыми ведрами в руках.
Когда он вышел, лицо Алекс расплылось в неудержимой улыбке. Она немного поколебалась, прежде чем подойти к двери и закрыть ее на засов. Сделав это, она прошла за ширму, отбросила прочь одеяло и села в ванну.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93