все-таки оно было повкуснее, чем салат из латука и зеленого горошка в «Эдвардианце». — Мэгги хочет понять, что погнало Джилли к утесу. По-моему, для тебя это тоже небезразлично. А что, собственно, такого она тебе сделала? Тоже оштрафовала за превышение скорости?— Она собирается повесить на меня несчастный случай с Джилли. Как ты догадываешься, в восторг это меня не приводит.Теперь уже я ничего не мог понять.— Она о тебе и не заикнулась. Пол. Просто сидела в своей машине, когда я подъехал. Хотела поговорить с тобой.— Будь на то моя воля, я выгнал бы ее к чертовой матери. Надо попробовать уговорить Джеральдину. Мэгги — опасная женщина. Она ненавидит мужчин, им от нее одни только беды. Видел этот дурацкий пистолет у нее на поясе? Бред какой-то. Эджертон — маленький, мирный городок. Никто здесь — ни мужчины, ни женщины — не носит оружия, только она. Разумеется, я уже говорил с ней в больнице, сразу как только Джилли привезли.— Ну, вообще-то нет ничего удивительного в том, что полицейский хочет повторно допросить кого-то, — мягко возразил я. Честно говоря, меня слегка удивило сказанное Полом. Мне лично совершенно не показалось, что Мэгги имеет что-то против мужчин. — Когда волнуешься, всегда что-нибудь забываешь. Держу пари, даже ты сейчас вспомнишь больше, чем тогда.— О Господи, да что вспоминать-то? Почему Джилли врезалась в этот проклятый утес, я понятия не имею. Да, она была немного расстроена, но с кем не случается? Это все, Мак.Я доел бифштекс и, откинувшись на спинку стула, сделал еще глоток «Пино нуар». Пол был бледен, скулы у него заострились, и вообще выглядел он неважно.— Расстроена, говоришь? Может, это не просто расстройство, а депрессия? К врачу она обращалась?Пол коротко рассмеялся:— Нет, вы только послушайте его — суперполицейский в своем амплуа! Ни к каким врачам Джилли не обращалась. И вообще, Мак, я слишком устал. — Пол порывисто поднялся со стула. — Спокойной ночи. Надеюсь, кровать в гостиной тебя устроит?— Об этом можешь не беспокоиться: сегодня днем мне удалось немного поспать в кресле у тебя на крыльце, так что сейчас я лучше проведаю Джилли. Спокойной ночи.
Форд опять был здесь, держал меня за руку, как когда-то. Но когда-то — это когда? Может, нынче утром, а может, в прошлом году. Странно, но я совершенно утратила чувство времени.Позади Форда мелькали какие-то тени, потом они исчезли, и мы остались вдвоем.— Джилли, — заговорил он, и мне захотелось плакать от радости просто потому, что слышу его голос. — Я должен понять, почему ты направила машину на этот проклятый утес. Честно говоря, мне трудно поверить, что у тебя депрессия. На моей памяти ничего подобного не было даже в отрочестве, когда Лестер Харви променял тебя на Сьюзен, эту твою большегрудую подружку. Кажется, тогда ты просто покачала головой и послала его к черту. О Господи, Джилли, что все же с тобой случилось? — Форд прижался лбом к моей ладони.Я ощущала его теплое дыхание. Да нет у меня никакой депрессии, так и хотелось выкрикнуть мне. Впрочем, какое теперь все это имеет значение? Я здесь, взаперти, а Пол жив и может делать все, что ему заблагорассудится. Но боюсь я не Пола, видит Бог, не Пола. Я боюсь Лоры, это от нее исходит угроза. Она проникла мне в голову и едва не убила. Если она снова появится, мне не выдержать. Я умру.
Меня словно подбросило от чьего-то прикосновения. Я поднял голову и увидел сиделку.— Лора предала ее.Сиделка удивленно приподняла свои тонкие черные брови и недоверчиво уставилась на меня.— Лора? Какая Лора? С вами все в порядке?Я посмотрел на Джилли. Она была бледна, кожа у нее почти просвечивала.— Да-да, не беспокойтесь, со мной все хорошо. Действительно, какая Лора?Я поднял голову и внимательно посмотрел на сиделку.— Пора перевернуть ее и сделать массаж, — негромко проговорила она, — иначе пролежни будут.— Расскажите про кому, — попросил я. — Врачи мне говорили что-то, но, честно говоря, я не очень понял.Сиделка принялась втирать в плечи Джилли густой белый крем.— Чаще всего из комы выходят быстро, и следов она, как правило, не оставляет. Если миссис Бартлетт очнется, скажем, через день-другой, можно рассчитывать на лучшее, хотя не исключено, что какие-то последствия все же будут. В таких случаях самое лучшее — надеяться и молиться. Весьма сожалею, мистер Макдугал, но это все, что я могу вам сказать.В больнице я пробыл до утра, а когда, добравшись до дома № 12 по Ливерпуль-стрит, вновь погрузился в сон, мне приснилась Мэгги Шеффилд: она во весь голос орала, что Пол подонок и его следует вышвырнуть из Эджертона… Глава 5 Подъезжая к дому в десять утра, я, как и накануне, заметил напротив машину Мэгги, а из гостиной доносился ее голос:— Пол, по пути сюда я звонила в больницу: миссис Химмел сказала, что все по-прежнему. И еще я узнала от нее, что с семи утра у Джилли сидит Мак.— Мак проводит с ней гораздо больше времени, чем вы, — проворчал Пол. — С чего бы это?— Не суйтесь не в свое дело.Пол как будто даже не особенно разозлился, и это меня удивило. Стараясь не привлекать к себе внимания, я вошел в столовую — длинную узкую комнату, занимавшую весь фасад дома и выходившую окнами на океан. Спереди она была сплошь застеклена, пол покрывала квадратная светлая кафельная плитка, а вся мебель была выдержана в черных тонах. Трудно представить, что в такой комнате можно устроиться с хорошей книгой в руках или посмотреть футбол по телевизору. С десяток абстрактных картин, украшавших стены, являли собой набор четких линий, по преимуществу в черно-белом исполнении: чем-то эти линии напоминали вымуштрованных солдатиков. Бедная Джилли, и как она могла жить в этой стерильной обстановке!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76