«Не гарантирован» – означает, что такая же катастрофа может произойти в любую минуту, с любым из нас. Поэтому будем жить и наслаждаться каждым днем, который дарован нам Господом. Когда-нибудь ты поймешь, какое это счастье. Ясно?
– Но ча принцессой не охотились плохие люди, – возразила Эмма с непререкаемой детской логикой.
– Тебя не переспоришь, – покачала головой Элинор. – Ладно, давай посмотрим на все это с другой стороны. Рамзи и твоя мама мечтают дать тебе теплый дом.
Вы трое станете дружной семьей. Они любят тебя и хотят, чтобы ты знала: они всегда будут рядом.
Эмма вздохнула и, обернувшись к Рамзи, молча и очень долго изучала его. Потом мельком взглянула на мать и улыбнулась.
– Знаете, доктор, я думаю, Рамзи станет мне очень хорошим папой. Он ужасно меня любит. Ужасно.
– Неужели?
– Ну да. Он просто озверел, когда тот человек снова чуть меня не украл.
Молли уже успела рассказать Элинор по телефону, что произошло на пляже.
– Ты сильно перепугалась?
– Да, но все быстро кончилось. Рамзи говорит, я снова сумела спастись.
– А что ты сделала?
– Тот человек ударил меня, но я не от.., отключилась, как говорит мама. И здорово укусила его. Он такой толстый, и я вспомнила, как кусаются собачки, зарычала и тяпнула его. Он дернулся, а я высунула голову и громко позвала Рамзи. Он увидел нас, и тому типу пришлось меня бросить. Жаль, что ты не поймал его, Рамзи.
– Мне тоже, крошка.
Доктор Лу немного поговорила с Эммой с глазу на глаз. Потом они распили шампанское. Эмма прикончила маленькую банку «Доктора Пеппера», и Молли с Рамзи еще долго принимали поздравления от штата сотрудников и ждавших в приемной пациентов. Один из них, пожилой мужчина с сильным нервным тиком, радостно объявил:
– Я видел ваш снимок в газете, судья. Правда, не очень четкий. Вы обнимали маленькую девочку.
– Нет! – громко вмешалась Эмма, крепко стиснув пианино. – Он обнимал меня. Просто Рамзи был страшно расстроен.
* * *
– К сожалению, я никого не заметил, – заверил Мейсон Лорд детектива О'Коннора и, со свистом втянув в себя воздух, зажмурил глаза от боли. Затем, нажав кнопку, впрыснул себе морфин через иглу, торчавшую в вене.
Детектив подождал, пока лекарство подействует.
– Никаких угроз, подозрительных лиц, хотя бы шума?
– Нет. Мы с Гюнтером как раз выходили из офиса моего приятеля. Немного поболтали о том о сем. Хороший парень. Известный политик.
– Его имя, сэр?
– Член сената штата Квентин Корди. Не стоит его допрашивать, офицер, он вряд ли замыслил разделаться со мной. Мы просто друзья, вот и все.
– Прекрасно, сэр. В таком случае кого же вы подозреваете? Кто знал, где вы будете в этот час?
Для Молли было очевидным, что отец уже немало раздумывал над этим. Она ненавидит это выражение его глаз, взгляд холодного расчетливого убийцы. Несмотря на перенесенные страдания, он вновь и вновь перебирал в уме имена тех немногих людей, которые, по его мнению, могли решиться на такое.
– Знали, конечно, избранные, – наконец выговорил Лорд, – но, разумеется, только самые доверенные лица. – Он помедлил, впрыснул еще морфина и сокрушенно пробормотал:
– Если я пригрел на груди предателя, сам с ним и разделаюсь, детектив.
– Нет, сэр, доверьтесь полиции. Это называется покушением на убийство.
– В таком случае вы прекрасно знаете, что за всем стоит Рул Шейкер. Но таких глупостей раньше за ним не водилось. Должно быть, совсем спятил.
– Мне кажется, мистер Лорд, – заметил детектив поднимаясь, – что если мистер Шейкер действительно такой кретин, как вы считаете, значит, у вас нешуточные проблемы. Пока что вы надежно защищены. Но Рул Шейкер, естественно, уже узнал о своей неудаче. Если вы правы, представляю, что он сейчас говорит!
* * *
Детектив ошибся. Рул Шейкер в данный момент вообще не открывал рта. Он стоял у огромного окна в своем кабинете, выходившего на бесконечную ленту пустыни. Он терпеть не мог смотреть на панораму Лас-Вегаса, мишурного, сверкающего стразами огней города, столицы всемирного китча.
Пустыня была олицетворением чистоты и строгости.
Воздух был свежим, но таким знойным, что жизнь в это время дня замирала. На всем огромном пространстве не было видно ни единой души.
– Руди все еще торчит в мотеле на Оук-парк, – сообщил Мердок. – Ждет приказаний.
Рул медленно повернулся. ;"
– Пусть сидит и не высовывается. Я слышал, что Лорду с каждым днем все лучше. Выжил, скотина.
– Говорят, – согласился Мердок, расставляя пошире ноги.
Он сильно поправился с тех пор, как вернулся из Германии. Черт возьми, до чего же было противно таскаться за этим сосунком Сантерой, но это велел Рул, а кто такой Мердок, чтобы его ослушаться? Слава Богу, он наконец дома и может обжираться жареными цыплятами по-кентуккийски, по которым тосковал в Германии. Он уже успел набрать фунтов шесть!
– Что я должен делать, сэр?
– Дай подумать, Мердок. Пусть пока валяется в постели, мучается и размышляет о своих грехах.
– Мейсон Лорд не верит ни в какие грехи, – возразил Мердок, исподтишка изучая босса, человека, шесть лет назад подобравшего его на улице и сделавшего одним из самых доверенных слуг. Да, теперь Мердок, можно сказать, его фельдмаршал, всеми уважаемое и почитаемое лицо. По правде говоря, ни к чему так разъедаться, следует сбросить вес.
Мистер Шейкер в отличие от Мейсона Лорда не мог похвастаться ростом и благородством черт. Но никто не посмел бы упрекнуть его в распущенности. За эти годы он не набрал и унции лишнего жира, оставаясь стройным и подвижным. И одевался прекрасно, в строгие английские костюмы, сшитые на заказ у модных портных с Савил-роу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106