Доктор Бауэрс незаметно кивнула Сэвичу, давая ему знак продолжать.– И что же ты в тот день делала? – спросил он своим глубоким, мягким голосом.– Я просто сидела на балконе рядом с гостиной.– Ты была одна?– Да. Мама дремала у себя в комнате. Отец был в суде. Он в тот день разбирал дело крупных торговцев наркотиками.– А где была Белинда?Губы Лейси плотно сжались, брови сошлись на переносице. Она уже не улыбалась. Голова ее снова затряслась.– Все в порядке, – успокаивающим тоном проговорил Сэвич. – А Дуглас? Где был Дуглас?– Я думала, что он на работе.– Но он не был на работе?– Нет, он был там, в доме. Они с Белиндой были на балконе прямо надо мной.– И что же они делали?На какой-то краткий миг лицо Лейси исказила гримаса гнева, затем черты ее смягчились, и она произнесла спокойным, мягким голосом:– Они занимались любовью.Ответ Лейси явно застал Диллона врасплох.– Ты, конечно, понимала, что происходит. Тебя это не шокировало? – спросил он.– Нет. Просто мне было очень неловко. Дуглас говорил очень грязные вещи, в самом деле грязные.– И что произошло потом?– Я услышала, как Белинда вскрикнула.– Она испытывала оргазм?– Я так не думаю. Я слышала, как она упала с кушетки на пол. Мне было слышно, как она заплакала, но потом она замолчала.– Почему же она замолчала?– Я слышала, как Дуглас сказал ей, что, если она крикнет еще раз, кто-нибудь может ее услышать, а ему этого вовсе не хотелось. И еще он сказал, что, если она будет продолжать хныкать, он сбросит ее с балкона.– Что было потом?– Ничего. Белинда затихла. Через несколько минут они снова начали заниматься любовью. Дуглас приказал ей стонать, да погромче, иначе он не поверит, что она его любит. Она стала стонать громко, в самом деле громко, а он снова начал говорить ей всякие гадости. Он то и дело напоминал, что она ему очень многим обязана.– Ты знаешь, что он имел в виду? Лейси отрицательно покачала головой.– И что же случилось дальше?– Я подождала, пока Дуглас вышел из комнаты, потом пошла туда сама и, подойдя к двери, окликнула Белинду. Она попросила меня уйти, но я не послушалась и вошла. Белинда стояла посреди комнаты совершенно голая. Она тут же схватила свои джинсы и прикрылась ими. Я спросила, не ударил ли ее Дуглас, и она ответила, что это просто смешно и что Дуглас не способен никого ударить. Но я ей не поверила. Когда она взмахнула рукой, прося меня уйти, мне показалось, что я разглядела синяк у нее под ребрами, в районе солнечного сплетения. Но я не ушла – я просто не могла уйти.– Ты не знаешь, не случалось ли чего-либо подобного раньше?Лейси опять замотала головой:– Нет… Я точно не знаю. Мне казалось, что они любят друг друга. Дуглас всегда был с Белиндой таким ласковым, таким нежным и заботливым. Они всегда смеялись, вечно обнимались и целовали друг друга, когда, как им казалось, на них никто не смотрит. Но в тот раз, как видно, все было иначе. Белинда едва стояла на ногах. Я хотела убить Дугласа, но Белинда сказала, что если кто-нибудь это и сделает, то это будет она сама. Потом она еще раз попросила меня уйти и сказала, что не хочет меня видеть и что я вечно сую нос не в свои дела. И в тот самый вечер у нее случился выкидыш.– Ты никогда никому об этом не рассказывала? Даже полицейским – после того как Белинду убили?Лейси снова нахмурилась и, прежде чем ответить, долго молчала.– Должно быть, выкидыш у Белинды случился из-за того, что Дуглас ее ударил. Я больше ничего не помню об этом.Внезапно глаза Лейси расширились, и она напряженно уставилась в пространство перед собой. Вид у нее был сначала крайне озадаченный, потом это выражение сменилось гримасой сильнейшего страха. Сэвич накрыл ее руку своей и стал осторожно поглаживать пальцы.– Все в порядке, Лейси, я здесь. Ничего плохого не случится, – тихонько заговорил он, склонившись к ней.Губы Лейси скривились, и она заплакала. Она смотрела на Диллона и беззвучно, почти не меняясь в лице, рыдала. Слезы так и лились по ее бледным щекам. Доктор Бауэрс, подойдя к ней, вытерла слезы салфеткой.– Ну что же, Лейси, достаточно. А теперь я хочу, чтобы ты проснулась. Сейчас я сосчитаю до трех. На счет три ты проснешься, улыбнешься Сэвичу и вспомнишь все, о чем мы говорили.На счет три Лейси в самом деле пришла в себя.– Почему я плачу? – с удивлением спросила она и потерла пальцами глаза. – А, теперь я вспоминаю. Это было…– Все нормально, – сказал Сэвич и, притянув ее к себе, стал гладить по спине большими, сильными руками. – Тебе не обязательно говорить об этом прямо сейчас.Лейси затихла в его объятиях, тесно прижавшись к его груди. Диллон отчетливо ощутил биение ее сердца и осторожно поцеловал ее волосы.– Ты в порядке? – спросил он.Она кивнула и снова уткнулась лбом ему в плечо.– Мне так не хватает Белинды, – заговорила она. – Она заботилась обо мне больше, чем мама. Мама практически не выходила из своей комнаты. Она обожала шоколадки. Они обе были очень красивые – и мама, и Белинда. Я по сравнению с ними дурнушка, но это не влияло на их отношение ко мне – они очень меня любили. Впрочем, Белинда, пожалуй, несколько охладела ко мне, когда я стала подрастать, – уж не знаю почему.Мне известно, что никогда раньше до того случая Дуглас не поднимал на Белинду руку – она сама мне об этом сказала. Я спросила, почему он ударил ее, почему он так ее унижал.– И что же она ответила?– Ничего. Она просто стояла и трясла головой, а потом заявила, что я не пойму, что ко мне все это не имеет никакого отношения и что будет лучше, если я об этом поскорее забуду.Сначала я почувствовала смущение, а потом разозлилась. И сказала Белинде, что я уже не ребенок, мне девятнадцать лет и я умею играть на пианино, а она нет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132