Женщины солили рыбу, ткали и красили ткани, пекли лепешки, а ее, Мираны, жены лорда Рорика, не было с ними, и ее отсутствие переживали те, кто остался, поскольку теперь она была частью Ястребиного острова, его хозяйкой. Она стала своей.
Мирана взглянула на Эрну. Она притихла, ее здоровая рука безвольно упала на колени. Ее муж, Раки, был тем самым воином, который утонул во время шторма. Его тело поглотила холодная пучина. Все сильно переживали его смерть, сердце каждого было переполнено горем. Эрна мужественно приняла это известие. Ее лицо стало бледнее полотна, руки плетьми повисли вдоль тела, но она не проронила ни звука. Лишь глаза выдавали ее невыносимое горе. Оба их сына с тем же достоинством приняли известие о гибели отца. Они молча выслушали Рорика, который сказал, что ни он, ни его воины никогда не смогут занять место их отца – он был самым отважным из воинов, обладал необычайной ловкостью и смекалкой, – кроме его сыновей, которые отныне займут его место. Мирана поняла, что Эрна была очень благодарна ему за эти слова. Мирана могла себе представить то горе, которое чувствовала Эрна, оставшись наедине с собой.
Когда Эрна увидела согнувшегося от боли в спине Гунлейка, то напоила его лекарственным настоем из трав. Ему стало намного лучше. Он сел к костру. Впервые за последнее время его лицо не было искажено болью. Эрна присела рядом с ним с шитьем в руках. Ее пальцы проворно выполняли свою работу, голова склонилась над шитьем, но Мирана видела, что она следила за его состоянием.
Гунлейк поднялся и стал возле Эрны. Она посмотрела на него, в ее взгляде чувствовалась несгибаемая воля и достоинство. Он протянул ей небольшой кусочек намазанной маслом лепешки. Эрна взяла его здоровой рукой и медленно съела.
Гунлейк ласково погладил ее по плечу и ушел.
Наконец Мирана поднялась, чтобы заняться своими обязанностями. Она проследила за тем, как готовится пища, затем повязала голову платком и помогла утрамбовать землю вокруг обеденных столов. Сначала надо было вскопать землю, полить ее водой, затем разровнять руками и наконец утрамбовать пятками.
Это была изнурительная и грязная работа. У Мираны ломило спину. Она распрямилась и потрепала Керзога по голове, он схватил ее за рукав и потянул на улицу. Она засмеялась, когда поняла, в чем дело. Рорик и его люди только что вернулись с охоты.
– Я рад видеть тебя такой счастливой, Мирана, – улыбаясь, сказал Гунлейк. – Мне нравится Рорик, он хороший человек. Ой, да на твоем лице больше грязи, чем на этом чудовище, – хитро улыбаясь, добавил он, кивнув на Керзога.
Мирана посмотрела на блаженно катающегося по земле пса, засмеялась, чмокнула Гунлейка в щеку и побежала к бане. Она слышала, как Рорик окликнул ее, и знала, что очень скоро он присоединится к ней, и они будут вместе мыться, а возможно, займутся и еще чем-нибудь. Она повернулась и помахала ему рукой.
– Где Мирана?
Энтти озадаченно взглянула на Рорика.
– Гунлейк сказал, что она собиралась пойти на поля, посмотреть на всходы ячменя и ржи, но это было несколько часов назад. Я не видела ее, Рорик, но думаю, она должна скоро вернуться. Пора готовить ужин.
Рорик лишь кивнул и побрел к бане. Уже второй день подряд они приходили с охоты с богатой добычей. Им посчастливилось завалить дикого кабана и подстрелить шесть жирных куропаток. В бане мылись трое из его людей. Они кричали, обливались водой, подшучивая над доблестью друг друга. Мираны они не видели.
– Давай искупайся, Рорик! – окликнул его Скулла.
– Точно, от вас несет, как от кабана! – Крон хотел окатить его водой из бадьи, но Рорик предостерегающе поднял руку.
– Сначала я отыщу мою прелестную жену, потом вернусь сюда, – буркнул он.
– Бедная девочка, – качая огромной головой, печально заметил Скулла, – скоро она не сможет ходить, если Рорик не умерит свой пыл.
– Ха, он не успокоится до тех пор, пока ее живот не полезет на нос так, что будет мешать ему.
Рорик не засмеялся, хотя мысленно улыбнулся тому, что в животе Мираны будет его ребенок. Это наполнило его сердце теплом, и он с еще большим рвением принялся искать ее. Он пошел на поля, заглянул в коровник, затем в маленькие домики воинов, построенные сразу за полями, но все было тщетно. Мираны нигде не было.
Он остановился передохнуть у частокола, вдыхая полной грудью свежий морской воздух и оглядывая свои владения. Вдруг что-то холодное и мрачное шевельнулось внутри, от недоброго предчувствия защемило сердце. Необъяснимый страх сковал душу.
Не теряя ни минуты, Рорик поднял тревогу. Он поставил охрану возле каждой лодки, чувствуя, что это необходимо.
* * *
Мирана поежилась. Спутанные, до сих пор влажные волосы рассыпались по спине. На ней была лишь влажная сорочка – все, что он позволил ей взять, выволакивая из бани несколько часов назад.
Теперь он мрачно поглядывал на нее из-под нахмуренных бровей, раскачиваясь с пятки на носок. В глазах была такая ненависть, что Мирана отвела взгляд.
– Ты во всем виновата, – прошипел он. – Я поклялся, что отомщу за свою Асту, когда ты вернешься на остров. Я молился, чтобы ты вернулась, госпожа, молился, чтобы осталась в живых, молился за то, чтобы я мог убить тебя и отомстить за смерть моей Асты.
– Но почему, Гард? Что я сделала? Я любила Асту, как свою сестру.
– Ты позволила ей прикоснуться к своей еде, коварная дрянь! – Гард бросился к ней, Мирана подумала, что он убьет ее, но он ударил ее в живот, опрокинув на спину.
– Почему ты позволила ей дотронуться до своей еды? – ревел он. – Ты знала, я видел это по твоим глазам и теперь убедился, что ты хотела убить ее.
Миране все стало ясно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108