Было бы неплохо, если бы это оказался Рагнор, явившийся, чтобы изнасиловать ее. Пусть только попробует – тогда она преподаст этому жалкому червяку хороший урок.
Ее пальцы, держащие нож, были сухи и не дрожали Она не боялась. Она была готова.
– Ну так как, принцесса, у тебя начались месячные? – спросил тихий, насмешливый голос. Чесса сразу узнала его – это был голос потаскухи Ислы.
– Не начались и не начнутся, но, похоже, это никого не волнует. Готова поспорить, что и Вильгельму Нормандскому было бы на это наплевать. А я-то воображала, будто мужчинам хочется, чтобы их невесты были чистыми и невинными.
– Мужчины – странные создания, – согласилась Исла, садясь на край кровати Чессы. – Жаль, что я не могу увидеть твоего лица, принцесса, но я не стану зажигать лампу – это слишком опасно. Стражники, приставленные к твоей двери, дремлют, но сон их еще недостаточно крепок.
– Чего тебе надо?
– Во-первых, я хочу узнать, правда ли то, что ты говоришь. Ты действительно беременна от другого мужчины?
– Рагнор выболтал это тебе и Барику, когда я ушла и оставила вас втроем?
– Да. Он был в бешенстве. Он сказал, что ты уже прибегала к этой уловке, поэтому он не желает тебе верить. Но потом добавил, что поскольку Керек уверен, что на сей раз" ты не врешь, то, должно быть, это все-таки правда. Кто тот мужчина, от которого ты забеременела?
Чесса вздохнула. Странно, конечно, но она разговаривает в кромешной тьме с этой женщиной, которую никогда не видела до сегодняшнего дня, женщиной, которая обозвала ее сукой и которая по какой-то непонятной причине явно заигрывала с Рагнором.
– Его зовут Клив. Он очень красив и храбр. Он единственный мужчина, с которым я желала бы прожить до конца жизни. Иногда с ним трудно иметь дело, но в глубинах его существа таятся великие сокровища. Он еще не понимает, что я ему нужна, но скоро поймет. Он уже любил, одну женщину или думал, что любит, а она предала его, и теперь он не верит женщинам. Но я никогда не предам его, и в конце концов он научится мне верить. Он считает себя некрасивым, даже уродливым, но он просто слеп. Я не знаю, где он теперь, но надеюсь, что он жив и здоров и что ему не грозит опасность.
– Он спал с тобой?
– Нет, но я всем сказала, что так оно и было и что я ношу его ребенка.
– Зачем? Неужели тебе не хочется стать в будущем королевой Данло? Ведь ты же принцесса. Правда, кровь в тебе течет отнюдь не королевская, но это не имеет значения. Мне, чтобы заработать на жизнь, приходится подкрашивать лицо и варить мед, но ты, будучи принцессой, можешь делать все, что хочешь, можешь иметь любого мужчину, любого принца. Почему же ты так упрямо желаешь этого Клива?
– Я люблю его. Возможно, когда-нибудь он поверит в мою любовь. Но зачем ты спрашиваешь, Исла? Ведь тебе все это должно быть безразлично. Ты сказала, что я могу делать все, что хочу. К сожалению, это не так. Знаешь, чего я хочу сейчас? Сбежать и оказаться как можно дальше отсюда. Король – человек со странностями, его настроение невозможно предугадать, королева говорит, что она уже двадцать один год, как является узницей, но она никакая не узница, напротив, именно она правит королевством. А бедный глупый Рагнор – всего лишь пешка, которую эти двое двигают, как хотят. Король решил, что меня можно заставить выйти замуж за Рагнора. Он уверен, что королева найдет способ это сделать. Может, ты сделаешь доброе дело: дашь мне белил и сурьмы, чтобы я размалевалась, как шлюха, и смогла сбежать из этого змеиного гнезда?
Исла рассмеялась.
– Что ж, может, если бы, ты дала мне достаточно серебра, я бы попробовала тебе подсобить, но ведь у тебя, кажется, нет ничего ценного, даже серебряных браслетов? Но об этом мы поговорим после. А теперь не расскажешь ли ты мне о Кереке? Каково его положение при дворе?
– Он боготворит королеву. Он готов исполнить все, чего бы она ни пожелала. Король также полностью ему доверяет. Именно поэтому я и оказалась здесь. Керек вбил себе в голову, что я, обыкновенная женщина, предназначена судьбой спасти Данло от саксов, и я никак не могу его переубедить, хотя это и верх нелепости.
– Ну и что же ты собираешься делать? – осведомилась Исла.
Чесса вздохнула:
– Пожалуй, какое-то время я буду изображать беременность, а когда подвернется удобный случай, сбегу. Вот только куда? Ястребиный остров далеко. Если бы даже у меня было серебро, чтобы заплатить тебе за помощь, куда бы ты меня дела? Кстати, королева высказала мысль, что меня следовало бы послать к саксонскому двору, чтобы я сеяла там смуту и создавала хаос.
Исла расхохоталась:
– По-моему, королева совершенно права. Где бы ты ни появлялась, от тебя везде одни неприятности. Мужчины только зубами скрежещут, глядя на твои проделки. У них руки чешутся тебя придушить, потому что ты вертишься вокруг них, потчуя их то одной лживой басней, то другой, покуда у них голова не начинает идти кругом. Ты не считаешься ни с кем, кроме себя. Ты не уважаешь волю своего отца. Ты забрала в свою глупую голову, будто желаешь только одного мужчину, и утверждаешь, что в глубинах его существа таятся великие сокровища. Что за высокопарная фраза! Уверена, что ты даже не понимаешь ее значения. И не сомневаюсь, что ты толком даже не знаешь того человека, которого так превозносишь. Ты точь-в-точь как Керзог, который ни за что не желает отдавать палку, в которую он впился зубами.
И вот еще что. Этот Клив, о котором ты толкуешь, безобразен. Из-за шрама на лице он похож на христианского дьявола. И он отлично сознает свое уродство, потому что он не слепец. Это ты слепая. Ты не желаешь видеть его таким, каков он есть, потому что ты невыносимо упряма.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122