– Почему ты ничего не сказал мне об этом? – спросил Ролло, обращая на своего единственного сына тяжелый, властный взгляд.
Вильгельм равнодушно пожал плечами:
– Французы хотят, чтобы один из сыновей Ситрика обручился с одной из их принцесс. Им не по вкусу союз Ирландии и Нормандии, залогом которого стала бы Чесса. Поэтому я бы не удивился, если бы оказалось, что Карл подсобил Олрику и Рагнору выкрасть эту девицу.
– Эта девица, о которой ты говоришь с таким безразличием, должна была стать твоей женой, Вильгельм.
– Ну и что, отец? Ей же не грозит бесчестье. Когда-нибудь она станет королевой Данло. А я буду жить, как жил раньше. У меня есть сын, которого мне подарила моя дорогая Маргарет. Эйлдер станет моим наследником. Он выживет и достигнет зрелого возраста. Право же, мне не нужны другие сыновья.
Герцог Ролло посмотрел на своего тридцатилетнего сына и веско сказал:
– Ты глупец, Вильгельм. Если ты любишь давно умершую женщину так сильно, что готов поставить под угрозу продолжение нашей династии, то у тебя явно не все в порядке с головой;
Почуяв, что сейчас старый спор между отцом и сыном разгорится с новой силой, Клив кашлянул и сказал:
– Я отправлюсь на поиски принцессы.
– Да, – немедля согласился Ролло. – Привези ее в Руан, Клив. Вильгельм исполнит свой долг. Он женится на ней и родит еще дюжину сыновей. Это необходимо, сын мой. Наш род не должен угаснуть из-за того, что ты все еще любишь эту свою треклятую покойницу.
Клив повернулся к Вильгельму.
Тот явно понимал, что спорить с отцом бесполезно.
– Да, Клив, – сказал он, – привези ее сюда. Уговор есть уговор, и я не отступлюсь от своего слова.
– Меррик будет рад этому походу, – заметил Клив. – Он соскучился по приключениям.
– Я тоже, – спокойно заметила стоящая за его спиной Ларен. – Я тоже.
– Отец, – пискнула Кири и протянула к нему ручки. Ларен отпустила ее и, обнимая дочь, Клив подумал, что в предстоящих им приключениях ему придется быть очень осторожным.
* * *
Вокруг царила непроглядная тьма. До лежащей в кормовом шатре Чессы доносились голоса переговаривающихся между собой гребцов. Они жаловались, что ветер стих и теперь им всем придется мучиться, изо всех сил налегая на весла. Еще они сетовали, что Рагнор слишком их торопит. Он хочет быть в Йорке уже через четыре дня. Сейчас они плывут по Ла-Маншу, подумала Чесса, совсем близко от берегов Нормандии. А потом, уже скоро, повернут на север и поплывут по Северному морю, после чего войдут в реку Уз и по ней доберутся до Йорка. Вот там-то она и сбежит.
Знает ли уже Клив, что ее похитили? Что он об этом думает, беспокоится ли о ней? Хочет ли снова увидеть ее целой и невредимой? Вспоминает ли ее так, как она вспоминает его?
Она явственно представила себе его прекрасное лицо, яркое золото его волос, его удивительные глаза: один голубой, другой золотистый. А вот вопрос о том, что думают и чувствуют сейчас Вильгельм и герцог Ролло, – ее не занимал. Мысль о них ни разу не пришла ей в голову.
Она вздохнула и постаралась поудобнее улечься на ковре, завернувшись в теплое шерстяное одеяло. Как и в предыдущие три ночи, ее мучила тревога – Чесса боялась, что Рагнор не сдержит своего слова и придет, чтобы изнасиловать ее. Она знала, что Керек ничего не сможет сделать, если сын короля Олрика твердо решит взять ее силой. Правда, теперь ей казалось, что, насколько это возможно, Керек все же постарается ей помочь. Хотя этот рыжий великан уже немало пожил, он был так же силен, как и более молодые воины, однако в отличие от них в нем чувствовались мягкость и доброта. Как же побудить его помочь ей бежать? Видно, что Рагнора он терпеть не может, но удастся ли на этом сыграть?
За последние три дня Керек провел с ней немало времени, как видно рассчитывая на то, что его присутствие оградит ее от посягательств Рагнора. Он приносил ей пищу и воду, но, беседуя с ней, явно чувствовал себя не в своей тарелке – ведь он был человеком бедным и незнатным, а она как-никак принцесса.
Ее считают принцессой только потому, что у нее очень умный отец. Подумав об этом, Чесса улыбнулась. Все эти короли и герцоги желают заполучить ее из-за ее чистой, благородной скандинавской крови и из-за могущества ее отца. Если бы они знали правду!..
– Принцесса…
– Да, Керек, я здесь. Какая темная нынче ночь. Луны совсем не видно. Скажи мне: как же кормчий узнает, куда следует грести?
– Он видит слабый свет Полярной звезды, принцесса. Наш кормчий знает каждую звездочку на небе. Готов поклясться, что он сумеет найти дорогу, даже если начнется ненастье и пойдет дождь.
– Зачем ты пришел на корму, Керек? Он не ответил, и она повторила вопрос.
– Чтобы помешать ему, – ответил он наконец. – Сегодня вечером он выпил слишком много меда. Он все время смеется и хвастается перед своими людьми, что сперва попробует, какова ты на вкус, и вышколит тебя и только потом женится. Он уверяет, что, если ты ему не понравишься, он отдаст тебя на потеху своей дружине, а потом выбросит за борт. А отцу своему, Олрику, скажет, что ты упала в море и утонула. Он не очень-то тебя жалует, принцесса. Он никогда не забудет, что по твоей милости его три дня рвало как гадюку, ужалившую христианского дьявола.
– Однако зачем-то я ему нужна, – сказала Чесса.
– Это точно, нужна, да только он этого не понимает. По годам Рагнор взрослый мужчина, но характер и желания у него как у незрелого мальчишки. Королевство Данло становится все слабее. Скоро саксы захватят Йорк, отберут у нас наши земли, присоединят их к своему королевству, и власти викингов придет конец. Это только вопрос времени. Когда Олрик умрет, Рагнору не хватит ни сил, ни ума, чтобы и дальше сдерживать натиск саксов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122