Делани приподнялся на локтях и посмотрел в ее глаза.— У тебя сейчас весьма горделивый вид. Чонси прижалась к нему бедрами.— Я не позволю тебе оставить меня.— Знаешь, я начинаю думать, что супружеская жизнь — не такая уж плохая вещь. В особенности, если жена почти каждую ночь сводит меня с ума.— Самое интересное, что жена испытывает нечто подобное. Нет, Дел!— Прости, дорогая. — Он настойчиво приподнялся и лег рядом с ней. — Дай мне время перегруппировать свои войска.— Да, господин генерал. — Она погладила пальцами шершавую поверхность его щеки. — Дел, если бы Чатка… — она задумалась, подбирая нужные слова, — если бы он изнасиловал меня, что бы ты сделал? Ты ненавидел бы меня?С его языка чуть не сорвалась едкая шутка насчет того, что она совсем еще молодая и глупая, но он сдержал себя, видя, что она вполне серьезна.— Не понимаю, почему женщины всегда чувствуют себя виновными, когда оказываются жертвой насилия?Чонси вздрогнула.— Мне кажется, что я бы чувствовала себя… грязной и недостойной.— Я слышал, что некоторые мужчины обвиняют женщин в том, что они оказались жертвами каких-то подонков, и даже отпускают пошлые шутки насчет того, что никогда не пойдут на поле, вспаханное другими мужчинами. Сэм Бреннан, например, всегда выражал удивление по поводу того, что я пустил в дом Лин, которая, как он считает, имела больше мужчин, чем у него пальцев на руках и ногах. Как будто у нее был свободный выбор! Для нее это было так ужасно, что она полностью пришла в себя только через несколько месяцев. Мужчины иногда ведут себя как грязные свиньи.— Значит, ты не презирал бы меня?— Конечно, нет. Скорее всего я винил бы себя за то, что не защитил тебя. А того подонка я бы убил без разговоров.Чонси притихла на груди мужа и глубоко вздохнула.— Но мне все-таки кажется, что это не совсем правильно, — сказала она через минуту. — Конечно, ты прав. Я сама это вижу сейчас. Если бы он изнасиловал меня, то это была бы не моя вина. Но я все же понимаю, почему мужчины так ведут себя. В конце концов если бы не они, то на свете не было бы никаких проституток. Или любовниц, — добавила она, хитро глядя на мужа.Делани ухмыльнулся и слегка щелкнул пальцем по кончику ее носа.— Ну и логика.— Более того, — нахмурилась она, — что означает не ступать на поле, вспаханное другими? А женщины? Я, например, не хотела бы иметь ничего общего с мужчиной, который распахивает чужие поля.— Уничтожен своей собственной метафорой.— Разве это не одно и то же?— Нет, но это довольно трудно объяснить. К примеру, если бы ты не оказалась девственницей, то я долго бы пребывал в дикой ярости от одной только мысли, что у тебя был другой мужчина. Конечно, тогда я был бы о тебе совершенно другого мнения.— Но я же не другого мнения о тебе, хотя ты был далеко не девственником! Ты успел многое повидать до нашей свадьбы.— Согласен, но если бы я не был таким многоопытным, то у нас ничего не получилось бы в первую брачную ночь. Понимаешь, Чонси, все это относится только к идеалу леди, к ее добродетелям и целомудренности. Она должна быть чистой и незапятнанной до первой брачной ночи и именно такой должна достаться своему законному мужу. Она должна быть невинной. В противном случае она не может считать себя настоящей леди. Разве в этом нет здравого смысла?— Полагаю, именно мужчины настаивают на том, что в этом есть здравый смысл. И, тем не менее, я считаю тебя джентльменом.— Нет, Чонси, в этом есть глубокий, изначальный смысл. Ты, моя дорогая, должна зачать и выносить моих детей. А я, как человек, имущество которого со временем должно перейти по наследству моим детям, хочу быть уверенным в том, что оно перейдет именно моим детям, а не чужим.— Значит ли это, что если бы меня изнасиловали и я забеременела, то ты презирал бы меня за то, что не смог бы поручиться за чистоту отцовства?Делани долго смотрел на жену, не зная, что ответить. Ему никогда не приходила в голову подобная мысль.— Я был бы подонком, если бы сделал то, о чем ты говоришь, — наконец сказал он. — Нет, конечно же, я не относился бы к тебе с презрением, да и к ребенку тоже. Ведь он был бы наполовину твоим, не так ли? Ну ладно, тебе не кажется, что я и так слишком много рассказал о себе?— Это было довольно непростым делом, правда? — Она подняла руку и легонько прикоснулась кончиками пальцев к его губам. — Думаю, что понимаю тебя, хотя не совсем согласна насчет целомудренности женщин.— Пока ты рядом со мной, твоей целомудренности ничто не угрожает.— Но это совсем другое дело, Дел! Делани громко застонал.— Я занимаюсь с тобой любовью и еще вынужден участвовать в философском диспуте!Чонси шутливо дернула его за волоски на груди.— Нет, просто я обыкновенная женщина, которая хочет, чтобы муж наставил ее на путь истинный. Кстати, тебе известно, что в двадцать один год в Англии меня почти все считали старой девой? Двадцать один год! И вот передо мной мужчина, которому двадцать восемь! Все это время он был холостяком, и все было прекрасно! Да что там двадцать восемь… Даже если бы тебе было тридцать, ты бы преспокойно женился на мне, и никому бы и в голову не пришло удивляться, что между нами такая большая разница в возрасте.— Чонси, в свои двадцать лет ты намного умнее, опытнее и мудрее, чем я был в таком возрасте, — спокойно сказал Делани и тяжело вздохнул. — Мужчине требуется немало времени, чтобы возмужать, набраться ума, повзрослеть. Хочешь всю правду? Я был слегка обеспокоен тем, что ты уже стара. Двадцать один год! Подумать только! Мужчине всегда хочется иметь молодую и послушную жену. Я должен был найти тебя, когда тебе исполнилось лишь восемнадцать.— Ты хочешь, чтобы это было похоже на шутку, но я-то хорошо знаю, что ты говоришь вполне серьезно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114