Дайнуолд не придал этому значения, пока не услышал голос Филиппы.— Стой спокойно, или я уши тебе оборву! Эдмунд, не вырывайся! — громко кричала она.Опять лезет, куда ее не просят! Какое ей дело до его сына?! Интересно, что там происходит? Дайнуолд ускорил шаги.— Ты, вонючий маленький мальчишка! Стой спокойно, а то я придушу тебя!Обогнув угол дома, Дайнуолд увидел Филиппу, которая одной рукой крепко держала голого Эдмунда, а другой лила на него из ведра воду. Сочтя мальчика достаточно мокрым, она подхватила кусок мыла и принялась яростно намыливать визжащего Эдмунда, который судорожно дергался, пытаясь вырваться, но безуспешно. Его одежда валялась неподалеку на земле.Филиппа промокла насквозь, ее волосы выбились из прически и рассыпались по плечам. Они с Эдмундом стояли в луже грязи, которую образовали потоки мыльной воды.Дайнуолд смотрел, как девушка подтянула Эдмунда к себе и теперь скребла его обеими руками — лицо, волосы, даже локти. Он было завопил насчет мыла, которое щиплет глаза, но она не обратила на это ни малейшего внимания.— Эдмунд, угомонись и прекрати бороться со мной. Тебе же самому станет легче, если ты немного постоишь спокойно. Вот посмотришь, какой ты станешь чистый и красивый, — приговаривала она, начиная тереть ему спину.Эдмунд опять завизжал.Дайнуолд подошел ближе, стараясь, однако, держаться на безопасном расстоянии от растекающихся грязевых потоков. Неподалеку он заметил отца Крамдла, который наблюдал за происходящим, скрестив руки на груди и удовлетворенно улыбаясь. Поросенок Туппер все время пытался подобраться к Филиппе: он вертелся рядом, делал несколько шажков вперед, а затем отскакивал, чтобы увернуться от брызг.Филиппа окатила Эдмунда еще одним ведром воды, смывая мыло, затем накинула на него огромное полотенце — совершенно новое, как отметил Дайнуолд, — быстро поставила мальчика на деревянную решетку и принялась вытирать.С головой завернув Эдмунда, она присела перед ним на корточки:— Послушай меня, петушок. Ты помылся и теперь не лезь в грязь. Сейчас ты пойдешь с отцом Крамдлом и наденешь новую тунику. Понял? А потом займешься учебой.— Я тебя ненавижу, дылда! — раздался из-под полотенца приглушенный возглас.— Ничего страшного, как-нибудь переживу. Зато теперь ты чистый, и мне не придется вздрагивать каждый раз, когда ты грязными руками запихиваешь в рот еду. Иди.Голова Эдмунда вынырнула на поверхность. Он бросил сердитый взгляд на Филиппу, но она отвернулась. Эдмунд уже готов был признать поражение. И тут он увидел отца.— Пап! Помоги мне! Смотри, что эта ведьма сделала со мной! — закричал Эдмунд, приплясывая от возбуждения. Дайнуолду хотелось одновременно и смеяться, и выругать Филиппу за ее своевольный поступок. Кроме того, ему было страшно интересно, как ей удалось привлечь на свою сторону священника.Эдмунд вопил не переставая. Дайнуолд, решив наконец, что ему нравится результат, хотя и не нравятся методы, которыми его достигли, резко оборвал сына:— Эдмунд, мне кажется, в тебе сейчас говорит твоя мать, и это очень грустно. Ты пойдешь с отцом Крамдлом и оденешься, а пока замолчи, иначе испробуешь розги.Эдмунд, опустив голову, молча последовал за священником. Полотенце развевалось в воздухе, как римская тога.Дайнуолд несколько секунд молчал, глядя, как Филиппа поправляет волосы.— Стой спокойно, девка.Она послушалась. Дайнуолд пригладил ее волосы и связал их полоской кожи. При виде невзрачной ленточки он нахмурился. Филиппе нужна яркая лента, чтобы оттенить цвет волос…— Ты выглядишь хуже, чем Эдмунд. Намного хуже. Словно грязная истоптанная подстилка. Сделай что-нибудь с собой. — С этими «любезными» словами Дайнуолд развернулся, собираясь уйти, но… Он услышал громкий вдох, но не успел вовремя отреагировать: ведро с водой ударило его между лопатками, он по инерции пролетел вперед и врезался в козла. Козел попятился и боднул его в бедро. Дайнуолд заорал, схватился за ногу, потерял равновесие и плашмя упал в черную лужу грязи. Он тут же приподнялся, встав на четвереньки, и замер, решив не двигаться, пока не возьмет себя в руки.Потом очень медленно поднялся на ноги. Филиппа стояла в нескольких метрах от него. На лице ее застыло выражение почти комического ужаса. Вокруг стали собираться зеваки. Растолкав зрителей, к Дайнуолду подошел Горкел.— Это была случайность, — сказал он, помогая хозяину счистить грязь. — Хозяйка сначала действует и только потом думает, вы же знаете, хозяин. Она…— Проклятый урод, не смей ее защищать!Горкел послушно замолчал, продолжая вытирать грязь.Дайнуолд оттолкнул его руки и направился к Филиппе. Она шагнула в сторону и остановилась, гордо распрямив плечи.— Ты ударила меня. — В его голосе были ярость и недоумение. — Ты, женщина, ударила меня! Бросила это проклятое ведро!— На самом деле, — Филиппа отодвинулась еще немного, — тебя ударило ведро. Я и не подозревала, что так хорошо попадаю в цель, вернее, что ведро так замечательно попадает в цель. — К своему огромному удивлению, она громко захихикала.Дайнуолд сделал несколько очень глубоких вдохов.— Если я швырну тебя в лужу, ты останешься голой, ведь ты же так и не сшила себе новое платье.Филиппа кивнула, на этот раз хихикая уже потише.Дайнуолд посмотрел на ее соски, отчетливо проступающие сквозь мокрую ткань.Он зловеще улыбнулся, и Филиппа вздрогнула, предчувствуя что-то ужасное.— Лучше брось меня в грязь, — жалобно сказала она, — только не делай того, о чем ты сейчас думаешь!— И о чем же я сейчас думаю, позволь тебя спросить? Может быть, о том, чтобы сорвать с тебя платье и показать остальным скрывающуюся под ним шлюху?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100