Поплавок неожиданно нырнул, и Касси на мгновение забыла обо всем.
— Клюет! — вскричала она и, умело вытащив извивающуюся форель, уложила ее в корзинку. Однако угрызения совести не давали девушке покоя. Она была несправедлива к матросу. — Жозеф, пожалуйста, простите меня! Я вела себя неподобающим образом.
— Иногда, — спокойно кивнул матрос, принимаясь грести к берегу. — Но мы не будем больше говорить об этом, мадонна.
Несколько минут они дружно управлялись с парусом. Однако Касси не собиралась отступать.
— Я знаю, Жозеф, вы корсиканец. Граф рассказывал мне о ссорах между Генуей и Корсикой, приведших к тому, что генуэзцы были вынуждены уступить остров Франции. Почему же вы служите у врага своего народа?
Обветренное лицо Жозефа приняло задумчивое выражение.
— Я поклялся в верности его светлости, мадонна, а не жалким генуэзским купчишкам, которые много лет пытались сломить гордость моих соотечественников.
— Но чем он заслужил такую преданность?
— Ах, это долгая история, и не из тех, что подходят для ушей невинных девушек.
— Но если вы не расскажете все, Жозеф, я сама спрошу графа, — капризно произнесла девушка. Корсиканец снисходительно улыбнулся:
— Как вам будет угодно, мадонна. Его светлость сам решит, отвечать на ваши расспросы или нет.
Касси нахмурилась, но не проронила ни слова. Они привязали лодку у причала и направились к вилле. Девушка оставила Жозефа у ворот, в обществе Сорделло, явно боготворившего корсиканца, и пошла в сад.
Глава 15
Касси сидела перед туалетным столиком, одетая лишь в нижние юбки и пеньюар. За спиной стояла Розина с пудреницей в руках, готовая осыпать ее золотистые волосы душистой пудрой. Но голос графа остановил их.
— Нет, Розина, — велел он, с небрежной грацией подходя к столику. — Не нужно. Сделайте хозяйке прическу в классическом стиле, но не стоит скрывать естественный цвет волос под белым порошком.
Касси, перед этим злобно взиравшая на пудреницу, обернулась и резко бросила по-английски:
— Вы по-прежнему следите за каждым моим шагом, милорд? Неужели не можете оставить меня в покое, даже когда я одеваюсь?
Граф с наигранным удивлением поднял брови:
— Но я всегда знал, сага, что ты терпеть не можешь этой моды! Считал, что ты велела Розине осыпать твои волосы пудрой, желая угодить мне.
Касси, не позаботившись ответить на вызов, зачарованно смотрела на графа. Он, как всегда, выглядел неотразимым в богатых вечерних одеждах из черного бархата. На жабо и манжетах пенилось дорогое белоснежное кружево. Напудренные волосы были схвачены на затылке черной бархатной лентой. Невзирая на свое предубежденное отношение к графу, она отметила, что Энтони походил на сказочного короля.
— Я в восторге, что ты одобряешь мою внешность, Кассандра, — лениво протянул он.
— По-моему, вы сносно выглядите, — пробормотала девушка, снова отворачиваясь к зеркалу.
Граф сел рядом, непринужденно положив ногу на ногу и пристально наблюдая, как Розина ловко укладывает косы девушки в корону и распускает по спине длинные локоны. Когда наконец Касси была затянута в сиреневое шелковое платье с квадратным вырезом, Энтони одним ловким движением поднялся и вынул из кармана фрака плоский футляр.
— Можете идти, Розина, — велел он горничной. — Я сам довершу туалет вашей хозяйки.
— Что вы имеете в виду, милорд? — настороженно осведомилась Касси после ухода служанки. Вместо ответа граф вынул из футляра длинную жемчужную нить, переливающуюся мягким светом и идеально подобранную. Прежде чем девушка успела опомниться, он сложил нить вдвое и застегнул у нее на шее.
Касси долго смотрела в зеркало и, решительно вздохнув, взялась за застежку:
— Прекрасный жемчуг, милорд, но я вынуждена отказаться. Меня нельзя купить.
— Нет, сага, — беспечно отозвался граф, сжимая ее пальцы. — Я не собираюсь дарить его тебе. После ужина тебе придется его вернуть.
— Но я могу вообще обойтись без драгоценностей!
— Не сомневаюсь, приглашенные джентльмены будут весьма довольны этим. Однако предпочитаю, чтобы они лишь догадывались, какие прелести скрывает твой наряд.
— Вы презренный, гнусный, подлый, я совсем не то имела в виду, и вам это прекрасно известно!
— Виноват, — признался граф, улыбаясь. — И прошу прощения за то, что подтрунивал над тобой, Кассандра. Не окажете ли мне огромную честь, синьорина, надев мои жемчуга хотя бы на один вечер?
Несколько мгновений Касси с подозрением разглядывала его, но, заметив, что он по-прежнему серьезен и, кажется, искренне раскаивается, нерешительно кивнула:
— Хорошо. — И добавила с плохо скрытой горечью:
— Вероятно, если сегодня меня выставят на всеобщее обозрение, то справедливо, что я должна выглядеть дорогой шлюхой.
Густые черные брови графа мрачно сошлись на переносице.
— Я уже говорил, Кассандра, это не тебя выставляют напоказ, скорее наоборот — я хочу, чтобы ты увидела моих друзей. Я не стал бы устраивать ужин, если бы хоть на минуту усомнился, что тебя кто-то попробует унизить.
— Наверное, нет, — вздохнула Касси. — Да и какой в этом смысл? Однако вы должны признать, что мое положение на вилле Парезе отнюдь не из завидных.
— И ты сдержишь обещание?
— Вы намекаете на то, чтобы я не вздумала встать из-за стола посреди ужина и во всеуслышание объявить, что я ваша пленница?!
— Совершенно верно.
— Пора спускаться вниз, милорд? — Граф ничего не ответил, и Касси небрежно добавила:
— Кажется, вы собираетесь вырвать у меня еще одно обещание? Осторожнее, милорд, вы подарили мне всего лишь лодку. Одну. Чем собираетесь подкупать меня на этот раз?
Энтони, улыбнувшись, покачал головой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130