— Нет, конечно. Вам проще было бы дать ему утонуть, а самой плыть дальше, но вы бросились его спасать. Будем надеяться, что матросы запомнят именно это, а не то, как вы ранили их капитана. А теперь ложитесь-ка спать, мадонна, — уже поздно. Ночью я загляну проверить, не хуже ли стало его светлости.
Он шагнул к выходу и запер за собой дверь.
"Да, — подумала девушка, вздыхая, — миновал еще один долгий день, в моей судьбе ничего не изменилось — я по-прежнему его узница”.
Она устало поднялась и, наспех раздевшись, свернулась на диване.
Пробудил ее тихий стон. Касси встрепенулась, стряхивая остатки сна, накинула халат и поспешила к кровати. Сквозь узкие окна пробивался сумеречный, унылый свет раннего утра, окрашивая каюту в жемчужно-серые тона.
Касси потрогала лоб графа и облегченно вздохнула: жара пока не было. Вдруг теплые пальцы сжали ее запястье, и девушка охнула от изумления.
— Кассандра, — еле слышно, неразборчиво пробормотал он, по-видимому, все еще находясь под действием опия.
— Я здесь, милорд.
Несколько долгих мгновений он не сводил глаз с лица девушки. Что-то похожее на улыбку промелькнуло на его лице.
— Тебе нужно вымыть волосы.
— Так уж необходимо, чтобы ваша шлюха всегда была безупречной и радовала глаз?
— Шлюха — слово, изобретенное тобой, сага. По-моему, мы уже сошлись на том, что ты безумна, однако я все-таки женюсь на тебе — полагаю, все из-за моего проклятого английского благородства.
Энтони закрыл глаза и поморщился от боли.
— Вы не в том состоянии, чтобы препираться со мной, милорд. Дать вам еще немного опия?
— Какая ты все-таки странная, Кассандра, — произнес он, не поднимая ресниц. — Юные английские леди не так воспитаны, чтобы обращать внимание на столь низменные вещи, как пистолеты. Но хотя твоя меткость едва не сделала меня калекой, я благодарен судьбе за то, что ты плаваешь, как рыба. Прекрасная пловчиха и актриса хоть куда. После представления, разыгранного тобой перед Хар эль-Дином, я почти поддался соблазну простить еще одну, вполне правдоподобную ложь.
— Ваш разум, очевидно, ослаб, а мысли путаются, — отрезала Касси. — Не имею ни малейшего понятия, о чем это вы…
— Неужели, любовь моя? Помнишь нашу первую ночь вместе? Если я и считаю Хар эль-Дина доверчивым дураком, то сам ничуть не лучше. Ты просто ошеломила меня, объявив, что беременна от Линдхерста. — И, услышав, как девушка резко втянула в себя воздух, добавил:
— Я не хотел брать тебя силой, Кассандра, просто не видел иного пути.
— Как вы только сейчас заметили, милорд, после той ночи не могло быть и речи об изнасиловании. И хотя меня еще нельзя назвать опытной развратницей, выяснилось, что я, по-видимому, родилась с душой потаскушки.
Граср усмехнулся, и, не выгляди он в эту минуту таким беспомощным, Касси ударила бы его.
— Я потрясен такими искренними изобличениями, но мне не следовало оставлять тебя одну, сага. У тебя слишком богатое воображение, а выводы, к которым ты пришла относительно собственного характера, по меньшей мере ошибочны. Правда заключается в том, что я много повидал в жизни и могу доставить женщине самое изысканное наслаждение. Проклинай меня, а не себя за пробужденную в тебе страсть, Кассандра.
— И вы дарили Забетте такое же наслаждение? Девушка отстранилась, пораженная своим язвительным выпадом, но его пальцы крепче сомкнулись у нее на запястье.
— Именно, — мягко подтвердил он. — Но с такой ревнивой и неистово-преданной женой можно не бояться, что я вернусь к прежним привычкам.
— Ненавижу вас! — вскрикнула она. — Я ничуть не ревную и никогда не стану вашей женой. И если вы воображаете, будто я передумаю, боюсь, что познаете горькое разочарование до самых последних дней вашей жалкой жизни.
Дверь неожиданно распахнулась, и на пороге появился Скарджилл. Граф отпустил руку Касси, и она поспешно отошла. Заметив ее рассерженное, раскрасневшееся лицо, камердинер резко сказал:
— Надеюсь, у вас хватило здравого смысла не расстраивать его светлость, мадонна?
— Она пыталась, Скарджилл, но, увы, у меня просто нет сил с ней спорить. Ты не принес завтрак? Если меня поручить заботам дамы, боюсь, она просто уморит меня голодом.
— Думаю, еще день-другой — и все будет хорошо, милорд, — объявил Скарджилл, всматриваясь в лицо хозяина и одобрительно кивая.
Если он и заметил потемневшие от боли глаза графа, то не счел нужным говорить об этом вслух.
— Но прежде чем вы приступите к обеду, милорд, я должен осмотреть рану. Мадонна, вы не будете так добры помочь мне?
Он приподнял графа, а Касси размотала бинты и, побелев, оцепенела при виде рваной раны. Энтони невольно напрягся, пока Скарджилл осторожно ощупывал воспаленную кожу.
— День-два — и вы станете к штурвалу, милорд, — повторил он, выпрямляясь. — Но вам не стоит пить вино — говорят, оно возбуждает лихорадку и жар. На этот раз я забинтую вас потуже, чтобы края сошлись.
— Только поскорее, — негромко попросил граф.
Касси взмокла от напряжения к тому времени, как граф наконец заснул под действием наркотика. Он стоически перенес все, не издав ни звука, и Касси невольно задалась вопросом, смогла бы она вести себя так на его месте.
Остаток утра Касси провела в медной ванне, с наслаждением ощущая, как горячая вода успокаивает расходившиеся нервы. Она смыла соленый налет с волос, не потому, что так приказал он, — просто хотелось быть чистой.
Придвинув стул к постели, девушка стала не спеша расчесывать влажные волосы, но поймала себя на том, что то и дело смотрит на раненого, с тревогой выискивая малейшие признаки жара. Но граф лежал спокойно, не шевелясь, и его грудь мерно вздымалась и опускалась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130