— Он не очень хорошо себя чувствует. И сейчас спит.— Доктор Прюитт осмотрел его?— Неплохая мысль, нужно будет попросить доктора.— Джинни, что случилось с папой? Он как-то странно вел себя прошлой ночью.Сколько можно скрывать от нее? Девочка выглядит встревоженной и обеспокоенной.— Во время урагана случилась беда.Холли очень осторожно отставила фрегат и, поднявшись, подошла к Джинни. Она ничего не спросила, просто выжидала.— Он увидел, как ветер понес матроса к фок-мачте, и заметил, что она вот-вот сломается, но все-таки бросился на помощь, и тут мачта упала. Его ударило по голове. Но папа выздоровеет, Холли.— А тот матрос?— Собственно говоря, их было двое. Один погиб.— Можно, я почитаю папе?— Конечно, он будет очень рад. Только дай ему отдохнуть, Холли.Уже ближе к вечеру Дэниел Реймонд принес письмо, адресованное барону Шерарду и переданное ему как поверенному его милости. Усадив Реймонда, Джинни велела подать чай и только потом взглянула на конверт.— По-видимому, это от лондонского адвоката, — заметила она.— Совершенно верно, — согласился Дэниел, уничтожая восхитительную булочку — произведение кулинарного искусства Ленни.Джинни, встревоженно нахмурившись, извинилась и вышла. Она не хотела лишний раз волновать Алека, но поняла, что выхода нет. Пусть она — его жена, но все же не имеет права читать его личную переписку.Джинни поднялась в спальню Алека. Он уже проснулся и сидел в кресле. На его коленях уютно устроилась Холли. Алек, откинувшись на спинку кресла, закрыл глаза, а маленькая дочь читала полным драматизма голосом:
В атаку, славные мои, в атаку, и не пройдет и часа, Как вы узреете нас, разъяренных и готовых к битве. Четыре легиона женщин, вооруженных с головы до ног.
— Что это, Холли? — рассмеялась Джинни.— Это Листрея… Лостра…— «Лисистрата», — поправил Алек, не открывая глаз.— Ты прекрасно читаешь, Холли. Женщины-воины? Я правильно расслышала? Кто выбрал эту книгу?— Я! — с гордостью объявила Холли. — Папа сказал, что ему все равно.— Было все равно, — с некоторым нажимом вмешался Алек.— Послушай-ка, Джинни: «Мы должны воздерживаться от радостей любви!» Как это…— Перестань, Холли, иначе я не выдержу!Джинни вытирала глаза, задыхаясь от смеха, хотя Алек выглядел полностью и абсолютно потрясенным.— Именно я дал тебе эту пьесу?!— Да, папа, но там еще много других историй, и ты, наверное, просто не заметил. Алек застонал.— Прости, — пробормотала Джинни, пытаясь успокоиться, — но я должна прервать декламацию твоей дочери. Пришел мистер Реймонд, Алек. Это твой поверенный в Балтиморе. Он принес письмо от твоего лондонского адвоката.Джинни отдала письмо мужу и, повернувшись к Холли, взяла ее за руку.— Не хочешь попробовать булочку, дорогая? Давай-ка спустимся вниз и поговорим пока с мистером Реймондом.Холли поколебалась, не сводя глаз с отца, но Джинни добавила:— В них сегодня ужасно много клубничного джема.Холли немедленно забыла обо всем и позволила себя увести. Алек прочел письмо, написанное два месяца назад, перечитал, сложил и, сунув обратно в конверт, закрыл глаза и положил голову на спинку кресла.Боль вновь вернулась, только на этот раз вряд ли от удара. Алек выругался, очень тихо, почти про себя.
— Кажется, мне все-таки придется тебя покинуть.Джинни осторожно отложила вилку.— Письмо?Алек кивнул, но ничего больше не сказал. Вид у него был рассеянный, встревоженный, и Джинни хотелось закричать на него, потребовать, чтобы доверял ей, обращался как со своей женой, а не случайной знакомой… Нет, Алек всегда будет стремиться защищать, лелеять и баловать жену. Но ей так хотелось, чтобы он считал ее своим лучшим другом, человеком, которому можно без колебания доверять.Холли, по просьбе Алека, ужинала с миссис Суиндел, поэтому за обеденным столом их было двое. Алек поблагодарил Мозеса и отпустил его. Джинни вскинулась. Он хочет остаться с ней наедине, рассказать о письме!Но Алек продолжал молчать. Джинни повертела в пальцах кусочек теплого хлеба и бросила его на почти полную тарелку:— Пожалуйста, объясни, что случилось, Алек.— Мне нужно вернуться в Англию. Это письмо от моего лондонского поверенного. Каррик-Грейндж, по всей видимости, сгорел, а управляющий, Арнолд Круиск, убит. Мое присутствие необходимо.Джинни молча смотрела на него, выжидая.— Представляешь, как странно. После того как я прочитал письмо, перед глазами внезапно встал прекрасный старый каменный замок. Очень старый, Джинни. Если это именно Каррик-Грейндж, хотя бы стены по крайней мере должны уцелеть, они стояли целую вечность. Какой-то несчастный пожар не смог бы их уничтожить.Джинни, не отвечая, рассеянно ковыряла лимонный пудинг, фирменное блюдо Ленни.— Я знаю, ты американка, Джинни, и не захочешь покидать свою страну, или Балтимор, что в конце концов одно и то же. И что всего важнее, я понимаю, как ты беспокоишься за верфь. Она твоя. Завтра я составлю дарственную на твое имя. Тогда можешь делать с ней все, что пожелаешь. И вот что: если дела пойдут плохо, не беспокойся насчет денег. Я прикажу управляющему банка, мистеру Томлинсону, выдавать тебе сколько необходимо, по первому требованию.Джинни уставилась на мужа, забыв о лимонном пудинге. Он предлагает ей все, даже полную независимость! Джинни никогда больше не придется волноваться ни о чем на свете! Никогда не придется давать отчет другому мужчине и выслушивать его снисходительные упреки. Никогда не придется защищаться лишь из-за того, что родилась женщиной! Никогда не придется…Но что общего все это имеет с ней сейчас? Странно, как все сместилось в ее мозгу, и те вещи, которые она считала такими же жизненно важными, как дыхание, неожиданно стали казаться чем-то отдаленным и незначительным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120