Если хочешь одеться, я тебе помогу.— Когда, по-твоему, мы будем в Балтиморе?— При такой внушительной скорости дня через три, не раньше. Это очень долго, Алек.— У меня дочь.— Верно. Помнишь, как ее зовут? Алек хмуро взглянул на нее:— Думаешь, удар не только отнял память, но и превратил меня в деревенского дурачка? Я не идиот, Джинни. Ты говорила мне о Холли. Какая она?— Похожа на тебя. Иными словами, невероятно красива, просто прекрасна… как и ты.— Прекрасна, как я? — нахмурился Алек. — Но я мужчина, Джинни. Мужчина не может быть прекрасен. Это просто абсурдно.— Но это чистая правда. Ты, по крайней мере по моему скромному мнению, самый прекрасный мужчина, какого когда-либо создавал Бог. Нет, не так. Это не только мое мнение. Видишь ли, Алек, когда ты идешь по улице, женщины оборачиваются вслед. И при этом выглядят так, словно готовы тебя съесть.— Совершенный вздор, — проворчал Алек, свирепо хмурясь. — Лучше дай зеркало.Джинни поднялась, открыла сундучок и, отыскав зеркало в серебряной оправе, принадлежавшее когда-то ее матери, молча подала Алеку. Тот уставился на бледного, осунувшегося незнакомца, не узнавая собственного лица.— Прекрасный? Господи Боже, да я оброс, как дикарь, и вижу только то, что мне просто необходимо срочно побриться.Джинни улыбнулась, покачав головой:— Я могу сама побрить тебя, если позволишь. И если хочешь искупаться…— Да. Очень. А пока ты можешь еще немного рассказать о моем происхождении.— Я ничего не знаю, кроме того, что уже рассказала. Мы не очень давно знакомы друг с другом, и ты знаешь обо мне гораздо больше, чем я о тебе. Ты Алек Каррик, барон Шерард, и говорил, что у тебя несколько домов в Англии, но так и не объяснил, где именно.— Понимаю. Да, вспомнил, ты уже упоминала об этом.— И ты был женат, но твоя жена, ее звали Неста, умерла, родив Холли.В это мгновение что-то приоткрылось в его мозгу, словно наглухо запертая дверь внезапно широко распахнулась, и Алек увидел смеющуюся молодую женщину с огромным животом, что-то говорившую насчет подарков слугам… Вот она лежит в постели, на спине, глаза открыты, но невидящий взгляд устремлен в небытие. Мертва.— О Господи, я только что видел ее… Несту. Она была жива и сразу… мертва.Услыхав мучительную тоску в голосе Алека, Джинни мгновенно оказалась рядом и осторожно погладила мужа по щеке:— Мне так жаль, Алек. Но не позволяй тяжелым воспоминаниям ранить тебя. Ты вспомнишь и счастливые мгновения тоже, не только плохие. Ведь Миммс — это совсем не так уж печально, правда?Она побрила Алека и велела принести ведро горячей воды. Он настоял на том, чтобы вымыться самому. Джинни предположила, что даже мужчина — создание, от роду не наделенное и унцией скромности, — должен чувствовать стеснение перед женщиной, называющей себя его женой и которую он при этом совершенно не помнит. Поэтому Джинни оставила Алека, молясь лишь о том, чтобы у него хватило сил не упасть и не сломать ногу.Когда она вернулась, Алек уже был одет и сидел за письменным столом, изучая какие-то бумаги.— О, да ты выглядишь так, словно сейчас готов отправиться в Эсембли-рум.— Эсембли-рум? У вас в колониях есть такие?— Не будь снобом. Погоди, а откуда ты знаешь, что в Англии они есть?— Вот знаю и все. Не могу сказать точно, но знаю. Ты капитан этого судна?— Да.Джинни бессознательно подняла подбородок, ожидая, что он начнет спорить, скажет, что она не способна управлять кораблем, что он возьмет команду на себя.Но Алек молчал, задумчиво глядя на нее.— По-моему, крайне необычно, — объявил он наконец. — Женщины просто не бывают капитанами.— Наверное, нет, но тебе не стоит волноваться. Я вполне справляюсь.Алек нежно улыбнулся:— Если я женился на тебе, значит, ты не просто вполне, а превосходно справляешься.— Ты не возражаешь против того, что я командую твоим судном? — очень медленно выговорила она.— Но почему? Ты смогла провести нас через ураган, сама сказала. И кроме того, кажешься умной и образованной. А насчет того, какова ты в постели… я уже говорил, у тебя прелестные груди. Насчет остального… время покажет.— Как обычно.Оба замолчали; Джинни размышляла о том, как странно все обернулось, гораздо более странно, чем мог представить Алек. Подумать только, ведь он сам запрещал ей выходить на палубу! А теперь, наоборот, рад тому, что его жена — капитан клипера!И тут, словно отвечая ее мыслям, Алек сказал:— Совершенно непонятная вещь.— Что именно?— Сижу здесь, на борту корабля, не зная, кто я, и гадая, почему капитан — моя жена. Почему-то, где-то глубоко в душе, я уверен, что должен им быть.— Ты был капитаном баркентины, которая идет за нами, — тщательно выбирая слова и стараясь говорить как можно спокойнее, объяснила Джинни. — Собственно говоря, это твое судно. У тебя их еще с полдюжины, по крайней мере ты так сказал. Алек взмахом руки отмел в сторону все ее доводы: — Да, знаю, но дело не в этом. — Вздохнув, он рассеянно потрогал чистую повязку на голове. — Не обращай на меня внимания. Просто…— Глупости, Алек. Ты на борту моего корабля, и мой долг заботиться о тебе, а кроме того, ты мне небезразличен. Знаю, ты должен чувствовать себя так, словно слетел с горы вверх задницей, но…— Вверх чем?Лицо Алека осветила сверкающая улыбка, словно сквозь тучи, затянувшие небо, внезапно прорвалось солнце.— Просто такое выражение.— Кажется, я поймал свою скромную маленькую жену на совершенно неприличных выражениях?— Не таких уж неприличных.— Как же мне наказать тебя? Посадить себе на колени и стянуть эти идиотские панталоны, которые ты все время таскаешь?— Алек! Теперь я вижу, что некоторые вещи ты ни за что не сможешь забыть!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120