— Ты такая печальная, Неста. Алек — благородный человек. Я имею в виду. он не бросит тебя. Неста вымученно улыбнулась.— Да, конечно. Я солгала тебе. Алек устал от меня через три месяца после свадьбы. Я смогла удержать его только… о, дорогая, я становлюсь с каждой минутой все более нескромной. Забудь все это, любовь моя.Ариель ничего не ответила, хотя слова сестры огнем пылали в мозгу. Она отнюдь не была глупа и поняла, что утаила Неста. Постель — вот единственное, чем удавалось Несте удерживать мужа. Но это просто невозможно представить!Когда в гостиную вошли джентльмены, Ариель невольно взглянула на мужа. Тот смеялся чему-то, сказанному Перси. «Это он прекрасен», — подумала она. И он был добрым, хорошим и умным, несмотря на то, что не мог похвастаться длинной спутанной бородой и грязной мантией. И никогда не сделает ей зла.Ариель поднялась и подошла к мужу. Улыбнувшись ей, Берк сжал маленькую ладошку и снова рассмеялся, когда Перси досказал свой анекдот.— Вижу, — сказал тот, — что я здесь лишний. Пойду переворачивать страницы для Ленни.— Удивительно проницательный человек, — заметил Берк, стискивая ее пальцы чуть сильнее. — Привет, дорогая.— Неста сказала, что дамы теряют голову из-за Алека. Это правда?Берк насмешливо поднял брови при этом бесхитростном замечании:— Что до меня, я ожидаю твоей полной капитуляции к концу недели. По крайней мере один обморок не помешает.Звонкий смех согрел его сердце. Новая надежда зажглась в душе.Час спустя, когда Ариель легла в постель рядом с Берком, он почувствовал прилив такого безумного желания, что едва не согнулся от сладкой боли.Но тут его словно оглушили.— Что ты сказала? — переспросил Берк. Глава 17 Голос его звучал так неверяще, что на мгновение Ариель почувствовала себя слишком маленькой и ничтожной, чтобы без страха повторить вопрос.— Ну же, Ариель! Повтори, что ты хотела спросить.Теперь он говорил почти как обычно, но в тоне по-прежнему звучали недоуменные нотки.— Ну, — протянула она, радуясь, что сейчас темно И Берк не видит ее лица, — я просто поинтересовалась, хочешь ли ты детей.— Понимаю, — протянул он, не имея ни малейшего понятия, в чем дело, — но, по-моему, я как-то уже говорил тебе, что хочу.— Но ты стал бы требовать, чтобы первым был мальчик?— Я мог бы с таким же успехом требовать, чтобы коровы переплывали Атлантический океан, но толку от этого было бы столько же.— Но ты очень разочаровался бы, родись первой девочка?Чувственное томление становилось с каждой секундой все более нестерпимым. Имеет ли она хоть малейшее представление о том, что делает с ним? Вероятна, нет.Берк вздохнул.— Нет, не огорчусь и не разочаруюсь. Разве я не сказал тебе как-то, что хочу маленькую девочку, которая была бы как две капли воды похожа на тебя?— Это простая вежливость.— Я вообще очень милый и вежливый. Рад, что ты наконец заметила. Конечно, я хотел бы, чтобы один из детей был мальчиком. К сожалению, девочки не могут унаследовать графский титул и, к несчастью, рано или поздно примут фамилию мужа. Наши дочери не смогут оставаться Драммондами вечно.— Да, верно. Ленни как-то упоминала, что Монроуз не разговаривал с ней две недели после того, как родилась Поппет.— Монроуз был дураком, — Я начинаю думать, что Ленни не особенно любила его.— Многие женщины довольно равнодушны к мужьям. И наоборот, должен добавить. Ариель никак не ответила на столь мудрое высказывание. Она услышала, как Берк повернулся, и поняла, что он лежит сейчас на боку, наблюдая за ней, но не пошевелилась.— Берк!— М-м-м?— Ты не попросил поцеловать тебя на ночь. Берк с шумом втянул в себя воздух. Глаза блеснули в темноте.— Ариель, ты смеешься надо мной?— Не понимаю, о чем ты.— Прекрасно понимаешь. Я слышу это по твоему голосу. — Ну, хорошо. Берк, ты дашь мне своего ребенка?«Один удар за другим», — тупо подумал он. Хорошо, что он не стоит, иначе наверняка упал бы. Но и сейчас у него кружилась голова, он едва не терял сознание. Но тут Берк услыхал собственный на удивление спокойный голос:— Мы говорим на эту тему потому, что Неста беременна?— Нет! То есть, не совсем. Я, возможно, не так много размышляла бы над этим, не будь Несты, Вирджи и Поппет. Пока вы, джентльмены, пили портвейн после ужина, Неста, Ленни и я беседовали о детях. Как ты думаешь, я могла бы стать хорошей матерью?В этот момент Берк меньше всего был способен думать на тему материнства.— Да, великолепной.— А как по-твоему, ты был бы хорошим отцом? — Превосходным, — твердо заверил Берк. — Самым лучшим.— Так, значит, ты поразмыслишь над этим?— Ариель, ты хоть понимаешь, каким образом женщина становится матерью?— Да, конечно. Я не настолько глупа, Берк.— И мысль о том, что я прикасаюсь к тебе, ласкаю, вхожу в твое тело, глубоко-глубоко…не отвращает тебя? Не пугает?— Я не так глупа, — повторила Ариель, но на этот раз Берк расслышал жалобно-умоляющие нотки в ее голосе.— Прекрасно, мадам Мудрость, знаете ли вы также, что я… нет, забудь. Это требует показа, а не объяснения.— Что именно?— Надеюсь, сама узнаешь рано или поздно. Берк так живо представил, что ласкает ее ртом, каждый дюйм обнаженного тела, каждый изгиб, что мускулы едва не свело судорогой.— Значит, ты сделаешь это? Берк улыбался в темноте мрачной, очень напряженной улыбкой.— Не вижу, почему бы нет, — пробормотал он наконец и, громко хмыкнув, перевернулся на спину и засмеялся во весь голос. Господи, вот и толкуй о капризах судьбы!— Что тут смешного? Я считала, что ничего серьезнее на свете быть не может. Мужчины всегда…Берк придвинулся к ней, и Ариель почувствовала, как Берк легко коснулся кончиком пальца ее губ:— Ш-ш-ш.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109