И учти, россказнями о порезанном пальце ты не отделаешься.
— Говорил же, сэр, что она все узнает, — вставил Джейсон.
— Мама даже проведала, что в тринадцать лет я целовал Мелиссу Гамильтон за конюшней, — мрачно пробурчал Джеймс. — Я так и не понял, каким образом она это обнаружила.
— У меня повсюду верные шпионы, — усмехнулась Александра, — так что тебе лучше держать ухо востро. И даже если ты стал мужчиной, не думай, что я отошлю их на покой.
— Они наверняка достаточно стары, — с ослепительной улыбкой заметил Джеймс.
— А теперь, Дуглас, говори и не увиливай, — велела Александра, стараясь не растаять под лучами этой улыбки.
— Ладно, если уж ты решила поднять шум из-за пустяков.
— Кажется, я слышу аплодисменты Непорочной невесты? — ухмыльнулась Александра.
Туайли-Грейндж, дом лорда и леди Монтегю и Корри Тайборн-Барретт
— Господи, это вы, Дуглас?
Саймон Амброуз, лорд Монтегю, поспешно встал и, подслеповато моргая, поднял очки на лоб, после чего споткнулся об упавший со стола журнал и едва не потерял равновесие. Выпрямившись, бедняга стал одергивать жилет.
— Да, Саймон, это я, и без приглашения. Надеюсь, вы позволите мне войти?
— Я всегда готов приветствовать вас в своей спальне. Даже если вздумаете войти через окно, — рассмеялся он. — Впрочем, если речь пойдет о спальне Мейбеллы, дело другое. Это я вряд ли смогу одобрить. Но сомнительно, что такое случится, верно?
— Как и то, что вы проникнете в спальню Александры.
— Интересная мысль!
— Только не стоит обдумывать ее слишком серьезно.
Лорд Монтегю снова засмеялся и указал Дугласу на кресло.
— Очень рад вас видеть. Мейбелла, приехал лорд Нортклифф! Мейбелла? Ты здесь? Странно… а я думал, что она рядом, шьет у окна… — озадаченно пробормотал Саймон, но тут же просветлел. — Зато Корри наверняка где-то тут. Она вполне способна развлечь гостей в отсутствие тети. А может, и нет.
Немного подумав, он откинул голову и громогласно окликнул:
— Бакстед! Бакстед, немедленно сюда!
— Что угодно, милорд? — осведомился появившийся дворецкий. Саймон снова вскочил, сбил с носа очки и, попятившись, наткнулся на маленький столик. Бакстед едва успел схватить его за руку и потянул на себя так энергично, что Саймон чуть не рухнул на паркет.
— Ах, милорд, — приговаривал дворецкий, — что я за идиот! Застал вас врасплох, как молодую девушку, поднявшую юбку, чтобы перейти ручей.
— Прекрасное сравнение! — оживился Саймон. — А что случается, когда вспугнешь молодую девушку с поднятой юбкой?
— О, это не более чем мои фантазии, милорд.
Не стоит обращать на меня внимания. Длинные белые ноги — и на этом конец столь восхитительной мысли, сэр.
Дуглас вспомнил, как Холлис однажды сказал о Бакстеде: «Очень неуклюжий парень, милорд, и вертопрах к тому же. Зато, ничего не скажешь, забавный. Он и лорд Монтегю идеально друг другу подходят». Что верно, то верно.
Дуглас улыбнулся, глядя, как Бакстед отряхивает Саймона, а тот старается его оттолкнуть.
— Бакстед! — воскликнул он наконец, шлепая дворецкого по рукам. — Мне необходима леди Мейбелла.
Если не сможешь найти ее, приведи Корри. Возможно, она помогает на кухне: девочка обожает печь пирожные с ягодами, по крайней мере обожала, когда ей было лет двенадцать. Дуглас, проходите и садитесь.
— Я не знаю, кто дома, сэр, мне никто ничего не говорит, — обиженно пробормотал Бакстед. — А, милорд Нортклифф, прошу вас, садитесь. Позвольте снять драгоценные журналы милорда с этого чудесного парчового кресла. Ну вот, осталось всего три, и это придает креслу особенно величественный вид, не правда ли?
Бакстед назойливо маячил рядом, пока Дуглас не устроился на журналах, и только потом вылетел из комнаты, поблескивая мокрой от пота лысой головой.
Дуглас улыбнулся хозяину. Ему всегда нравился Саймон Амброуз. К счастью, последний был достаточно богат, чтобы прослыть всего лишь чудаком, а не помешанным. Все знали, что за последние двадцать лет, прошедшие со дня кончины его отца, он ничуть не изменился.
Саймон, получивший титул виконта Монтегю, отправился в Лондон, где встретил Мейбеллу Коннот, женился и привез ее в Туайли-Грейндж, красивый дом в георгианском стиле, выстроенный на фундаменте зернохранилища, примыкавшего когда-то к давно не существующему монастырю Святого Люсьена.
Дуглас знал, что женщины восхищались Саймоном… издалека, пока не имели случая познакомиться с ним поближе и понять, что красивое лицо и доброжелательное выражение глаз скрывают поразительную рассеянность и почти полное отсутствие мысли. Правда, в очень редких случаях, когда Саймону удавалось сосредоточиться, он высказывал весьма здравые соображения. Дуглас часто задавался вопросом, как прошла его брачная ночь.
Но должно быть, Саймон не подкачал, потому что Мейбелла родила троих детей, к несчастью, умерших в раннем детстве. У Саймона был младший брат, Борти, такой же ненормальный. Только его коллекция состояла не из листьев, как у Саймона, а из желудей, которые Борти собирал повсюду, где мог найти.
— Надеюсь, Дуглас, я не забыл о вашем приходе? — встревоженно спросил Саймон, поправляя очки.
— Нет, Саймон, это сюрприз. Я здесь, поскольку боялся, что иначе сюда явится моя жена.
— А что тут плохого? Мне нравится Александра.
Мало того, она в любую минуту может войти в мою спальню, и я буду очень рад.
— Да, она очень мила. Но вряд ли влезет в вашу спальню через окно. Советую вам забыть об этом. Но к делу. Видите ли, у моей жены совершенно нет вкуса. И одеваться она не умеет.
— Понятно. Господи, а я и не знал. Каждый раз при встрече я поражаюсь, насколько округлы и белы… э… пожалуй, мне лучше остановиться… Могу только добавить, что она прелестна, и на этом закончить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16