Фрэнсис с трудом удержала гримасу отвращения.«Ей бы сочинять сказки, честное слово! Такой богатой фантазией наделен не каждый», — подумала она.Выслушав Виолу со вниманием, Хок повернулся к Клер, которая от нетерпения даже подалась вперед. Узнав, что гость желал бы познакомиться с ее картинами, она охотно согласилась тотчас их показать. Наконец, понимая, что полностью игнорировать Фрэнсис невежливо, Хок заставил себя прямо взглянуть на нее.— А каковы ваши увлечения, леди Фрэнсис?Этот надменный, тщеславный красавчик взвешивает товар, прежде чем решить, что купить, возмутилась она. Пусть даже не надеется, что все вокруг станут плясать под его дудку!— У меня нет увлечений! — буркнула она, не поднимая глаз.— Она играет на пианино и чудесно поет, — быстро сказал Александр Килбракен.— Точь-в-точь как собака, что воет на луну, — уточнила Фрэнсис себе под нос, получив от Софии, которая расслышала ее реплику, испепеляющий взгляд.— Прошу вас после ужина что-нибудь для нас исполнить.Отдавая эту дань вежливости, Хок спросил себя, хватит ли у него сил при этом сдерживать зевоту. Черт побери, это будет похуже, чем дебютантки лондонского сезона, перепуганные до полусмерти, но тем не менее пытающиеся произвести впечатление на потенциального жениха.— Какая прекрасная идея! — поддержала София, бросая на Фрэнсис взгляд, не обещающий ничего хорошего в случае подвоха.Ужин закончился десертом, который явно не удался. Дорис от волнения перестаралась, добавив в пирог столько шерри, что он вышел плоским и сырым.Хок понял, что, съев кусочек, будет долго мучиться несварением желудка. К счастью для него, граф Рутвен не был рабом условностей.— Убери эту гадость, Тотл, — приказал он. — Прошу вас перейти в гостиную, Хок. Если вы не против, мы продолжим наш вечер там.Ястреб? Интересно, откуда взялось столь лестное прозвище, подумала Фрэнсис.Чуть позже Клер внесла в гостиную несколько своих картин, и Хок с облегчением понял, что может хвалить их не кривя душой. Среди прочего был очаровательный портрет Виолы, сделанный, судя по всему, недавно. Смеющаяся девушка сидела с ворохом цветов на коленях. Портрета Фрэнсис не было. Возможно, при попытке нарисовать ее краски на холсте начинали сворачиваться.Виола, хорошо подготовившаяся к такому случаю, позабавила Хока набором местных анекдотов, и тот охотно смеялся, думая: вот в ком живости за троих сразу.— А теперь сыграй нам что-нибудь, Фрэнсис, — приказал граф.Хоку показалась странной резкость его тона. Фрэнсис понуро поплелась к пианино, а затем неуклюже плюхнулась перед ним. При этом так сгорбилась над клавиатурой, что ее лопатки жалобно выпятились. Боже мой, что за неаппетитное создание, подумал Хок невольно и выругал себя. Было бы несправедливо заранее подписывать приговор всему, что она делала. И он приготовился быть беспристрастным судьей.Увы! Голос Фрэнсис был таким же деревянным, как и стул, на краю которого она притулилась. На высоких нотах он почти переходил в визг, заставляя тревожиться по поводу того, как бы в комнате не разлетелась вдребезги вся посуда.Все-таки зря я ее не высек, думал удрученный Александр Килбракен. Он встретил разъяренный взгляд жены и пожал плечамиХок вежливо поаплодировал, когда Фрэнсис закончила. Он заметил, что ни граф Рутвен, ни София не проронили ни звука в полной тишине отчетливо прозвучало хихиканье Виолы Клер смотрела на сестру с растерянным выражением лица. Чувствуя, что сойдет с ума, если услышит еще хоть ноту, Хок поднялся со стула.— Прекрасно, леди Фрэнсис, — сказал он бесцветным голосом. — Вас, леди София, и вас, милорд, я благодарю за чудесный вечер и превосходный ужин. Боюсь, однако, что я слишком утомлен путешествием. Желаю всем доброй ночи.Наконец-то один! Поднимаясь по ступеням, Хок вытер платком потный от напряжения лоб. В коридоре, где находилась предназначенная для него комната, немилосердно дуло.— Что, милорд, вечер был хорош? — спросил Граньон, изнемогая от любопытства.— Ничего ужаснее я просто не могу припомнить!Хок прошел к одному из узких окон, отодвинул парчовую гардину и выглянул наружу. Молодая луна едва освещала окрестности, от этого казавшиеся даже еще более унылыми.— Я сам себе казался куском мяса на столе в мясной лавке, — объяснил он, устало опуская веки. — Но что самое главное, мне таки пришлось быть очаровательным с мясником! С целым выводком мясников, если быть точным.— А молодые леди? Они небось чувствовали себя точно так же, как и вы.— Заткнись! — вырвалось у Хока, и он в приступе раскаяния схватил себя за волосы. — Извини, Граньон, я совершенно выбит из колеи.— Не убивайтесь так, милорд. Две из них и правда красотки и по-английски говорят очень даже прилично.— Тут я с тобой согласен. Любая из них без труда сумеет войти в высшее общество Лондона.Он хотел добавить еще что-то, но посмотрел на камердинера и вовремя прикусил язык.Фрэнсис притворилась спящей, но уловка не помогла. Виола перенесла подсвечник на столик прямо к изголовью сестры.— Перестань притворяться, Фрэнсис! Я знаю, что ты не спишь. Ага, вот и Клер!Фрэнсис сдалась и неохотно уселась в постели. Клер бесшумно притворила дверь и прошла в глубь спальни.— Папа просто в ярости, — сообщила она.— И мачеха тоже, — хихикнула Виола. — А Аделаида сидит, молчит л улыбается.Сестры устроились поудобнее на кровати Фрэнсис, поставив посередине, как в детские годы, поднос с печеньем и чашками горячего шоколада. Все было как прежде — и все изменилось, подумала Фрэнсис со вздохом.— Зачем ты так поступила, Фрэнсис? — спросила Виола и, так как ответа не последовало, сказала задумчиво:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131