Лайонел понял ход ее мысли. Он потрепал жену по щеке.— Все будет хорошо.По пути домой Лайонел стал расспрашивать Диану о Грейнджере.— Как я говорила, Грейнджер живет на плантации «Саварол» уже тринадцать лет. Я была еще маленькой, когда он появился. Отец рассказывал мне, что Грейнджер потерял жену, приехал сюда с Ямайки, чтобы убежать от своего горя, и остался. Со мной он всегда был добр, хотя и грубоват. Я помню, как-то на Рождество он сделал для меня куклу из сахара. — Диана помолчала, улыбнувшись. — Я съела ее. Мне бы так не хотелось, чтобы он оказался в ответе за происходящее здесь.Лайонел видел Грейнждера в другом свете: для него это был человек, работа которого — держать в повиновении человеческие существа. С другой стороны, человек, который соблазнил Патрицию. Не слишком достойный образ.Лайонел вздохнул. А может, это Патриция, маленькая кокетка, соблазнила Грейнджера? Граф печально проговорил:— Мне бы не хотелось, чтобы Дэниелу было больно.— Мне тоже.Подойдя к дому, супруги расстались. Лайонел повел лошадей на конюшню, а Диана пошла первой принять ванну.— Господи, какая вы замарашка!— Здравствуйте, Патриция. Как я рада вас видеть. Встречи с вами всегда так приятны. А ваша манера вести беседу изящна и мила.Обе собеседницы стояли на лестничном пролете и смотрели друг другу в глаза, во взгляде Дианы читалась насмешка.— Думаете, что вы намного лучше меня, да? Да вы посмотрите на себя!— Я посмотрю через минуту, как только вы закончите говорить мне комплименты.— Дебора говорит, что у вас лицо станет, как старый сапог, если вы и дальше будете такой сорвиголовой.Диана послушно коснулась пальцами своей щеки.— По-моему, у меня кожа действительно шелушится. У вас все, Патриция?— Он с вами не останется, нет, не останется. Он джентльмен, а джентльмену нужна леди, а не разбитная девица с потрескавшимся носом.— Вы говорите… о моем муже, не так ли?— Держу пари, когда он ездил на Тортолу, он не только посетил плантацию «Менденхолл».— Как интересно, — сказала Диана, сжав за спиной руку в кулак. Ей очень хотелось влепить Патриции крепкую затрещину. — Знаете, временами я задаюсь вопросом, почему вы меня так невзлюбили.— Потому что у вас всегда было все, что вы хотели. Это несправедливо, вы такого не заслуживаете.— Я по крайней мере, — заметила Диана, — не изменяю мужу.Патриция задохнулась.— Ложь! Это ложь! — Она подхватила свои муслиновые юбки и бросилась вверх по лестнице. Ее светло-каштановые локоны упали ей на лицо.«Ну почему, — ругала себя Диана, — почему ты не можешь держать язык за зубами?»Потому что эта девица невыносима, вот почему.Диана решила выяснить все о прежней жизни Патриции. Может, она действительно выросла в крайней бедности? И поэтому теперь так вредничает?Бедный Дэниел…Вечером Чарльз Суонсон не вышел к ужину. Люсьен подождал еще минут десять, но счетовод так и не появился.— Странно, — заметила Дебора. — Давайте ужинать.— Я не видел его с самого полудня, — сказал Грейнджер.Эдвард Бемис пожал плечами.— В последний раз я видел его в кабинете, он работал.За столом чувствовалось напряжение. Диане казалось, что оно даже видимо глазом и похоже на серое, грязное болото. Графиня слышала, что в болотах Ямайки водятся крокодилы. Ее передернуло, и она почти не притронулась к креветкам и кокосам.Эдвард Бемис был погружен в свои мысли и почти все время молчал. Дэниел, по своему обыкновению, с хорошим аппетитом поглощал ужин. Когда Диана шутливо заметила, что такому гиганту нужно хорошее питание, он только улыбнулся.Патриция была мрачна. А Дебора, по-видимому, как и Диана, чувствовала, что происходит нечто неприятное.Лайонелу было интересно, каким был Саварол до появления здесь этих дам. И до Бемиса. Господи, какой неприятный тип?Кто подсыпал Диане снотворное?Кто задушил Мойру?Негритянку похоронили, когда Лайонел был на Тортоле. Диана ничего ему не рассказывала о похоронах, и он решил, что, должно быть, она их проспала. «Почему бы не бросить пробный камень?» — подумал граф.— Как я понимаю, Мойру похоронили вчера?Лоб Люсьена пересекла морщина, он ответил:— Да. Бедная девочка!.. Мы с Грейнджером решили, что в этот день наши люди не должны работать. К сожалению, у нас здесь нет священника. Молитвы прочел я.— Ради какой-то рабыни, — себе под нос пробормотала Патриция; услышали это замечание и Лайонел, и Дэниел.— Довольно, — прервал Дэниел таким жестким тоном, какого Лайонел от него еще не слышал. Этому парню, подумал Лайонел, давно пора показать жене лицо хозяина.Дидо поставила посреди стола еще одно огромное блюдо.— А это, — с огромным удовольствием пояснила Диана, — коронное блюдо Лайлы.— Что это? — спросил Лайонел.— Вот эти черные глазки, которые смотрят на тебя, — изюм. Остальные составляющие тоже безвредны.Лайонел подцепил на вилку большой кусок. Он почувствовал вкус бекона, моркови и еще чего-то знакомого, но чего, не смог узнать.— В Лондоне мы научим английскую аристократию ужинать по-новому, — сказал он, улыбнувшись жене.— Нет, дочка, — возразил Люсьен. — Забудь об этом. Лайла останется здесь, со мной.— Наверное, мне стоит научиться у нее готовить перед отъездом.— Это вы-то пойдете в кухню?— А почему бы и нет, Патриция? Вы же иногда туда заявляетесь, как мне говорили.Дэниел оторвался от коронного блюда.— Что? И когда это было?Лайонел сжал под столом ногу Дианы.— Не знаю, — сказала она, стараясь ответить непринужденно.Бемис обратился к Лайонелу:— Милорд, нам с вами необходимо поговорить.— Да? — проговорил Лайонел.— Касательно «Менденхолла», сэр! — В голосе Бемиса звучала отчаянная решимость. — Торренс очень беспокоится.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107