— Это слишком серьезный вопрос.— Да нет, не очень. Как вы себя чувствуете, Диана?— В каком смысле?— У вас ничего не болит, ничего вас не беспокоит?— Нет. Странный вопрос! Я выпила всего два бокала вина, Лайонел.— Я говорю о вашем животе.— И козьей ивы я тоже не жевала.— Дитя мое, вы недогадливы.Лайонел услышал, как она заворочалась в своем гнезде.— Я вас не понимаю.— Разве вчера у вас ничего не болело?— Нет, в общем, ничего, — честно ответила она, не понимая его вопроса.— Вот как!Еще четыре дня, подумал он. Эти дни в теперешнем положении кажутся десятилетиями. Наверное, в такой ситуации женщинам трудно обходиться таким маленьким пространством, как каюта корабля. Лайонел решил, что в эти дни он поухаживает за ней.— Диана, я действительно нисколько не нахожу вас отвратительной.— Благодарю вас.— Наверное, в Лондоне вам действительно было очень трудно.— Это значит, что вы пожалели бедную провинциалочку, случайно попавшую в столь блестящее общество?— Я не собираюсь вас обижать. Я просто хотел сказать, что лондонское общество сильно отличается от того, в котором вы росли. Но вы отлично справились.— Я на самом деле очень волновалась перед отъездом, даже начала грызть ногти. Отец сказал мне, что он — джентльмен, а я — его дочь, дочь джентльмена и не должна позволять никому, даже самому принцу-регенту, запугивать себя. —Диана вздохнула: — Я, конечно, не знакома с принцем-регентом, поэтому не знаю, может быть, он стер бы меня в порошок.— Он очень любезен с хорошенькими девушками. Он поцеловал бы вам руку и стал восхищаться вашими бровями.— Вообще единственный человек, которого я побаиваюсь, — это тетя Люция.— Она язва, но у нее доброе сердце, об этом нельзя забывать. Не сомневайтесь, она о вас очень высокого мнения, она даже решила, что бы достойны стать моей женой.— Лайонел!Граф мягко проговорил:— Диана, скажите мне, что вы почувствовали, когда я поднял ваши юбки и моя ладонь коснулась ваших ягодиц?Ему показалось, что она задохнулась. Но ответила девушка совершенно спокойно:— Я хотела убить вас, и еще мне было больно.— А что вы почувствовали потом, когда я перестал шлепать вас?— Только хотела вас убить.— Вы лгунья! Знаете, какая вы на ощупь? У вас такое мягкое тело, такие изгибы…— Сделайте одолжение, замолчите!— Эти впечатления навели меня на незамысловатые мужские размышления. Наверное, Лоис — как вы знаете, это моя интрижка — понимала, что я остановил на ней свой выбор из-за ее пышных форм. Я имею в виду ее грудь. А вот что касается вас, то здесь трудно сказать. Дело или в вашей прелестной груди, или прелестных ягодицах. Я в полном восхищении и от того и от другого.— Лайонел, я не чувствую себя польщенной. Вы злите меня. Замолчите.— А вы поцелуете меня на ночь?— Если бы ночной горшок был полон, я бы с удовольствием выплеснула его содержимое на вашу голову.— Это, кажется, означает «нет»?Диана ничего не ответила. Она вдруг задумалась о странных вопросах насчет ее живота. В темноте ее глаза широко раскрылись, она стиснула зубы и тяжело задышала. Этот испорченный мерзавец знал, что у нее месячные. Но откуда? Очевидно, он смотрел на нее, когда она раздевалась. Итак… еще две с половиной недели он будет преследовать ее и загонять в угол. Вдруг отчаяние сменилось озарением: он решил соблазнить ее сегодня ночью! Девушка отрицательно покачала головой. Нет, этому не бывать. Это невозможно. Нужно расстроить его планы.— Лайонел! Вы еще не спите?— Вы передумали насчет поцелуя?— Нет. Вы любите меня, Лайонел? — Девушка почувствовала, что граф удивлен и раздосадован. Вот тебе, мерзавец! Тем не менее от его молчания и замешательства ей было больно. «Постарайся говорить спокойно, дурочка», — убеждала она себя. — Разве не должен джентльмен любить даму, на которой собирается жениться?— Сомневаюсь. Без этого можно обойтись.— А Шарлотту вы любили? Хотя бы недолго?— Я видел ее в розовом свете. Она казалась мне ангелом, воплощением невинности и чистоты. Я считал, что она станет прекрасной женой, прекрасной графиней и прекрасной матерью моих детей. Я был слеп и глуп.— Мне очень жаль, что она причинила вам такую боль, но…— Теперь это не имеет значения, Диана.— Имеет, если из-за нее вы превратились в циника, который не верит женщинам.— Я люблю женщин, Диана. Они просто восхитительны, но на своем месте.— Осмелюсь спросить, на каком именно?— Вообще таких мест несколько: на спине, на боку, на животе…— Сейчас же замолчите! Мне больше нечего, вам сказать, Лайонел. Я не вышла бы за вас, даже если бы вы были единственным мужчиной на Земле.— Не нужно избитых фраз.— И еще, я не позволю вам соблазнить меня. Ведь именно это вы собирались сделать сегодня ночью, не так ли?А он-то считал свои действия осторожными! Ну, ладно…— Вы неглупая девушка, — сказал Лайонел. — Все что угодно, но не глупая, девочка моя. Наверное, просто невежественная и, конечно, неопытная и упрямая. К тому же, несомненно, злюка, но не глупая.— Я ничего вам не позволю. Давайте будем друзьями. Скоро вы от меня избавитесь. Пожалуйста, не старайтесь изгадить мои воспоминания о вас.— Изгадить? Какое отвратительное слово!Диана громко захрапела.Лайонел рассмеялся.— Я должен сказать, что с вами никогда не бывает скучно. Мы подойдем друг другу, вот увидите.— Сначала я увижу, как вы пойдете к черту.— Дорогая моя, хотите, я расскажу вам о своих лучших качествах?В ответ послышался храп.Лайонел улыбнулся — его забавляли и она сама, и этот храп.— Я очень люблю животных и детей. Мне помнится, что, по своему обыкновению подслушивая под дверью, вы услышали о том, что я буду верен моей жене, как пес. И это правда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107