И вот теперь она избита, полумертва, висит на волоске между жизнью и смертью, и все из-за него. Камал не винил Елену: она ребенок, избалованный и капризный, злорадный и непостоянный. Но он… он мужчина… как мог он уподобиться ей?
— Повелитель!
— Оставь меня, Хасан, — устало бросил он.
— Лем передал, что шрамов у нее не останется. Он старался щадить ее.
— Знаю. Но она женщина, а не закаленный в битвах воин.
— Женщина, которая покушалась на вас, повелитель.
— Я потерял ее, — неожиданно вырвалось у Камала. Он мгновенно смолк, потрясенный собственными словами, и непонимающе уставился на Хасана.
Старик медленно покачал головой:
— Вы так и не нашли ее, повелитель. Она не такая, как мы. И ни на минуту не принадлежала вам.
— Она была девственна, когда я взял ее.
— Но ваша мать… письмо… — охнул Хасан. Камал криво улыбнулся:
— Да. Моя мать… Но ни один мужчина не коснулся Арабеллы, а я оказался слишком глуп, чтобы понять это, а потом стало слишком поздно.
— Но как вы поступите, повелитель, если граф Клер явится за дочерью?
— С ней или ее отцом? Клянусь Аллахом, Хасан, не знаю. И не могу придумать. — Он рассеянно потер лоб ладонью. — Я желаю поговорить с капитаном графского судна. Вели привести ко мне Сорделло.
Хотя все это время с Сорделло обращались хорошо и обильно кормили, он невольно вздрогнул от страха, когда за ним явились стражники. Его ждет невольничий рынок! Заклеймят и продадут, как скотину! Солдаты хмуро молчали, но не связали его и даже не наградили тумаками. Капитана ввели в огромный, роскошный ало-золотой зал, стены которого были увешаны коврами.
— Садитесь, капитан.
Сорделло взглянул на человека, взявшего его в плен, и осторожно, пытаясь унять дрожь в коленях, опустился на мягкие подушки.
— Вина хотите — Сорделло покачал головой.
— Не бойтесь, капитан, — мягко заметил Камал, — я выпью вместе с вами. Клянусь, вино не отравлено.
Сорделло поспешно проглотил густой красный нектар.
— С вами хорошо обращались?
— Да, повелитель.
Камал откинулся на подушки, и Сорделло поразился варварскому великолепию этого человека, напомнившего о виденных в детстве изображениях древних султанов — свирепых воинов. Но бей был молод и, очевидно, добр по крайней мере к нему.
— Как долго вы плавали с графом Клером? Сорделло молча смотрел на Камала, гадая, какая участь его ожидает. Откашлявшись, он нерешительно пролепетал:
— Когда мне исполнилось десять лет, я с разрешения графа стал юнгой.
— А сколько вам сейчас, капитан?
— Тридцать пять. Из них пять лет я командую кораблем.
— В таком случае, вы знали леди Арабеллу еще с рождения.
— Да, — нервно признался Сорделло.
— А графа?
— С тех пор как был мальчишкой. Я служил у него привратником, но ему было известно, что я мечтаю о море.
— А вы встречали сводного брата графа?
— Сводного брата? — недоуменно повторил Сорделло. — Да, очень давно. Но он умер, когда я был совсем молод.
Камал молился о том, чтобы Сорделло сказал, будто никакого брата вообще не было. Значит, хотя бы тут мать не солгала.
— Как он умер?
— Не знаю. Тогда случилось много всяких бед. Мой хозяин привез в Геную невесту, но между ними долгое время шли раздоры.
— Выходит, тогда она не была его женой?
— Кажется, нет. Она постоянно спорила с ним, но он неизменно был с ней мягок и нежен.
Камал задумчиво смотрел на полную вина чашу. Стало быть, и это правда. Лгала ли Арабелла, или сама ничего не знала?
— Расскажите мне об этом сводном брате.
— Насколько я помню, его звали Чезаре Беллини. Завзятый щеголь, но довольно приятный молодой человек. А почему вы спрашиваете?
Камал повелительно взмахнул рукой.
— Вы помните также генуэзскую графиню, Джованну Джиусти?
Сорделло с подозрением прищурил глаза:
— Смутно. Я несколько раз видел ее в Генуе.
— Она должна была выйти замуж за графа Клера? Сорделло встрепенулся, но тут же смущенно покачал головой:
— Это немыслимо! Граф всегда хотел жениться только на леди Кассандре! И ни на ком больше! Он едва не потерял ее. Помню, как хозяин метался в ярости, словно сами демоны владели им!
Камал поспешно подался вперед:
— О чем вы, капитан:
— Я почти ничего не знаю, но в один прекрасный день она с моим другом Жозефом была на прогулке, и обоих захватили бандиты. Убили Жозефа и такое сотворили с госпожой! Страшно сказать! Как она тогда выжила!
Все это замечательно, но Сорделло был совсем ребенком и вспоминает лишь то, о чем говорили окружающие. Какой малыш может понять, что такое измена! Все еще больше запуталось, и только его мать и сам граф знают, как все было на самом деле. Но сегодня Камал услышал по крайней мере два подтверждения заявлениям матери от человека, которому не было смысла лгать.
— Расскажите о леди Арабелле, капитан. Несмотря на неотвязный страх, Сорделло улыбнулся.
— Ах, такая живая, веселая озорница! Ничего не боялась! Граф ужасно ее баловал, но это ничуть не испортило малышку. И умница при этом! Не раз заявляла отцу, что не выйдет замуж, пока не найдет такого мужчину, как он или брат. — Сорделло внезапно осекся. — А почему вы спрашиваете о леди?
— Она здесь, — хладнокровно сообщил Камал. Сорделло вздрогнул.
— Успокойтесь, капитан. Дама здорова, уверяю вас. Лгун! Если она искалечена, вина ляжет на тебя!
— Но как она очутилась в Оране?
Камал едва удержался, чтобы не поведать Сорделло о предательстве графа, но слишком хорошо сознавал безграничную преданность этого человека Энтони Уэллзу. Он ничего не скажет против хозяина, наоборот, станет изобретать любые небылицы, чтобы выгородить его. Кроме того, Сорделло вряд ли знает что-то еще.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114