Как он замкнут!И упрям. И стал совершенно невозможным, когда она слишком приблизилась к нему. Байрони распрямила плечи и направила кобылу к дому.Как теперь поступит ее муж?Она видела, какой он был в тот вечер после ужина — предельно мягок и любезен. И отчужден.— Жареная окра восхитительна, — восторгался Брент. — Я уже забыл, какими чудесными достоинствами отличается южная кухня.— Ты прав, — согласилась Байрони, улыбаясь всем сияющей улыбкой. — В Бостоне мы ели одну рыбу. В то время мне было пятнадцать лет, и я была уверена, что у меня вот-вот вырастут жабры.— Неужели тетя Аида не рассказывала тебе о жизни? — обратился к ней Брент, по привычке растягивая слова. — В пятнадцать лет растут куда более интересные вещи, чем жабры.Ей тут же захотелось швырнуть в него тарелку с фасолью.— Тетя Аида никогда не была замужем, — услышала она свой резкий голос. — Она не.., то есть она никогда не стала бы говорить… — Байрони умолкла, прерванная заливистым смехом Лорел.— Вы так хорошо умеете рассмешить, Байрони, — заметила Лорел, слегка прижимая к губам льняную салфетку. — Наверное, у каждой девушки есть подобная родственница.— Незамужняя, а значит, несведущая и сверхскромная? — спросил Брент.— Ты, брат, и сам был неженатым еще совсем недавно, — повернулся к Бренту Дрю, — но я как-то не могу отнести эти слова к тебе.— А я не могу отнести их к большинству женщин, — развил его мысль Брент, глядя на жену. — Разумеется, если женщина не отличается ни лицом, ни фигурой, способными привлечь мужчину, то, я считаю, она должна заниматься благотворительностью и другими добрыми делами. В этом смысле женщинам, сидящим за этим столом, сильно повезло, ты согласен с этим, Дрю?— А если мужчина не располагает ни лицом, ни фигурой, привлекательными для женщины, он должен поступить так же?— Вы хотите сказать, он должен наложить на себя епитимью и оставаться бобылем? — засмеялся Брент. — О нет, моя дорогая, если у него есть деньги, он просто сможет купить себе все, что ему нужно.— Если бы женщины имели хоть какую-то власть, это было бы невозможно, — заметила Лорел.— Слава Богу, женщины не располагают властью, присущей мужчинам, — качая головой, продолжал Брент. — Иначе каждый из нас, смертных, превратился бы в жалкую собачонку, вымаливающую подачки.Байрони бросила быстрый взгляд на Лорел. Она, разумеется, была права. Если бы у Лорел была власть, а власть — это деньги, разве она вышла бы замуж за отца Брента?Если бы у меня были деньги, я никогда не вышла бы замуж за Айру.А Брент? Байрони покачала головой в ответ на свои думы, не зная о том, что муж смотрел на нее из-под опущенных ресниц. Она хотела его, ее тянуло к нему.Но и здесь не было выбора. Он снова заговорил с этой его дурацкой манерой растягивать слова:— Интересно, много ли женщин уступили нам, бедным мужчинам, если бы их не вынуждали к этому обстоятельства ?«Он думает о нас с ним, — решила Байрони. — Или о тех женщинах, которым платит. О своих любовницах».— Полно, брат, — заговорил Дрю. — Не будь таким циничным. Видишь ли, существует еще такая вещь, как любовь. Довольно широко распространенное эмоциональное состояние.— Любовь, Дрю? Я думаю, ты имеешь в виду просто невостребованную похоть, а когда она востребована — что остается от любви? — Брент пожал плечами.— Забота? Доверие? Дети? — Слова вырвались у Байрони, прежде чем она успела закрыть рот.Брент рассмеялся.— О да, конечно, дети привязывают мужчину.Подрезают ему крылья и все такое.Байрони на секунду закрыла глаза, так обожгли ее слова Брента. Она чуть коснулась рукой своего живота. Почему этот жалкий человек не обернется на себя?— Тогда почему же мужчины женятся? — весело спросила Лорел. — Действует ваша теория невостребованной похоти?Брент помолчал. Отпил немного вина, потом осторожно поставил хрустальный бокал на стол.— Либо так, либо он оказывается в таком положении, когда у него не остается выбора.— Вы имеете в виду соблазнение?— Ах, Лорел, — возразил Брент, — я по-прежнему сомневаюсь, чтобы такая ситуация вообще существовала.Байрони швырнула на стол льняную салфетку. Она хотела осыпать Брента ругательствами, но сохранила самообладание. Только не перед Лорел и Дрю. Натужно улыбнувшись, она поднялась из-за стола.— С вашего позволения, я, пожалуй, вас покину.Она вышла из столовой не оглянувшись. А войдя в свою спальню, долго смотрела на дверь, жалея о том, что не могла запереть ее на замок.Она так обессилела от собственных мыслей, что не сразу услышала какой-то странный звук, доносившийся из угла комнаты, примыкающего к балкону.— Лиззи?Снова послышалось прерывистое рыдание. Байрони быстро подошла к стеклянной двери и увидела забившуюся в угол Лиззи.— Лиззи, — позвала Байрони, опускаясь на колени. — Что случилось? Почему ты плачешь?Лиззи вытерла глаза сжатыми в кулаки руками. Ей сказали, что масса отказался дать миссис еду и материю для рабов. Это подтвердил и Фрэнк Пакстон. Он схватил ее за руку около дома и сказал, что он скоро, очень скоро ее возьмет.Но миссис ничего не могла сделать. Пакстон был белым человеком, управляющим.— Ничего, миссис, — пробормотала Лиззи, не желая смотреть Байрони в глаза.Байрони села на корточки, в размышлении наморщив лоб.— Ты уверена, что не хочешь поведать мне, что тебя беспокоит?Черная головка отрицательно качнулась.Байрони медленно поднялась на ноги, чувствуя свою беспомощность и бесполезность.— Хорошо, Лиззи, — проговорила она наконец. — Помоги мне раздеться, а потом отправляйся спать. Если захочешь поговорить со мной утром, я буду здесь.Около полуночи Брент тихо вошел в спальню.Через незашторенные окна в комнату лился лунный свет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118