— Байрони, прошу тебя, не делай ему больно!Она безучастно обернулась, услышав слова матери.Та ухватилась за грозное оружие Байрони. По лицу ее текли слезы, и все же она стремилась защитить мужа.Я хочу его убить.Байрони пронзила страшная мысль. Если она ударит его еще раз, то станет такой же, как он. Если ударит его снова, мать возненавидит ее и проклянет навсегда. Байрони отшвырнула плетку в сторону.— Буду рада, если вы умрете, но убивать не стану, — проговорила она.— Я выбью из тебя дурь, потаскуха! — рычал Мэдисон Девит, поднимаясь на ноги.Внезапно послышались громкие аплодисменты.Байрони медленно обернулась и увидела в нескольких футах от себя собственного мужа. Она не верила своим глазам.— Я горжусь тобой, Байрони, — улыбаясь похвалил он жену. И повернулся к стоявшему с разинутым ртом ее отцу. — Что же касается вас, если только вы посмеете поднять руку на мою жену или на ее мать, я убью вас с величайшим удовольствием.— Какого дьявола… Вас сюда не звали!— Оставить беззащитную жену с ее любящим папашей? Не выйдет, старина. Думаю, вам пора протрезвиться.Брент ухватил отца Байрони за ворот рубашки и за штаны, подтащил его, исходившего яростной пьяной руганью, к большому корыту, из которого пили лошади, и бросил в воду.— Это твой муж? — спросила Элис Девит.— Да, — с удовольствием подтвердила Байрони. — Мой муж. — И громко расхохоталась.Женщины смотрели, как Брент несколько раз окунул Мэдисона в воду и потом поднял из корыта.— Теперь он будет в полном порядке, мэм, — заверил он Элис, подтащив ее мужа к стене конюшни. — Ему просто нужно немного проспаться.— Простите, Элис, — говорил спустя несколько минут Брент матери Байрони, — но ему действительно нужно немного отдохнуть.— Наверное, — согласилась Элис, беспокойно поглядывая в сторону конюшни. — Чашечку чая, мистер Хаммонд?— Брент, мэм. Да, с удовольствием.— Мама, я хотела бы поговорить с Брентом. — Пока ее мать не скрылась в доме, Байрони не произнесла ни слова. — Удивляюсь, как это она не бросилась на тебя, чтобы защитить своего драгоценного мужа.— Это ее жизнь, Байрони. Пусть будет так, как есть. Ты ничего с этим не поделаешь.— Зачем ты здесь?Брент услышал неуверенность в голосе жены и забыл о своем гневе. В самом деле, уже добравшись до Панамы, Брент не мог дождаться встречи с Байрони.Он, несомненно, был прав, сказав Лорел, что с Байрони не соскучишься.— Я просто подумал, что было бы по-джентльменски сопровождать собственную жену из Сан-Диего в Сан-Франциско.— Я не нуждаюсь в твоем сопровождении, — вздернула Байрони подбородок. — Ты прекрасно знаешь мои планы; Брент. В конце концов, салун принадлежит и мне, и ребенку.— Ну, что же, я не возражаю, дорогая. Я хочу сказать, следуй своим планам. У меня достаточно других дел, чтобы заниматься еще и салуном.— Что ты хочешь сказать?— Позднее, Байрони. Я скажу тебе позднее.— Невозможный человек!— Некоторые вещи никогда не меняются, любовь моя. * * * Через три дня они отплывали из Сан-Диего. Байрони что-то про себя напевала, а Брент был замкнутым и хмурым. Но это не имело значения. Пусть себе молчит, пусть играет с нею, подшучивает и поддразнивает.Байрони просила его все объяснить, а он только отмахивался от нее и говорил: «Позднее».Она махала матери носовым платком, стоя на палубе «Летучего Билли», и непроизвольно отступила назад, внезапно увидев рядом с матерью своего отца, также доброжелательно махавшего им рукой.— Какой дьявол его сюда принес? — громко выразила недоумение Байрони.— Мне кажется, что Мэдисон Девит счастливый человек, — заметил Брент.— Что ты имеешь в виду?Брент широко улыбнулся Байрони, и она ответила ему озорной улыбкой:— Понимаю. Скажешь позднее.— Вот именно, — бесстрастно согласился он.Каюта оказалась маленькой и тесной, едва вмещавшей кровать, небольшой шкафчик и плетеный стул.— Это лучшее, что я мог найти для нас троих, — Брент бросил плащ на спинку стула.Скрестив на груди руки, Байрони смотрела на мужа.— Ну что?— Ты не хочешь сказать мне, как безумно счастлива оттого, что я снова с тобой?— Я оставлю при себе свою безумную радость, — возразила она, с трудом сдерживая игравшую на губах улыбку. Сердце Байрони возбужденно билось.Брент принялся расстегивать пиджак и рубашку.— Надеюсь, ты не хочешь есть, — заметил он, не глядя на жену.— А что?— А то, что я намерен долго не выпускать тебя из этой постели.— Брент, ты самый своевольный человек! Поступаешь как похотливый боров, у которого на уме всегда одно и то же, — с трудом подыскала сравнение Байрони.— Полагаю, что «похотливый» самое подходящее слово. А теперь помолчи, женщина, — добавил он, подняв ладонь. — Я скажу тебе все, что ты хочешь узнать, после того как доведу тебя до полного изнеможения своими ласками.Возражать Байрони не хотелось. Она для виду сделала попытку к сопротивлению, когда Брент нежно привлек ее к себе и принялся целовать.— Знай, Байрони, я люблю тебя, и если ты еще когда-нибудь от меня сбежишь, я…— Что? — улыбаясь, спросила Байрони.— Позднее, — уклонился Брент от ответа, целуя ее в шею. * * * — Когда ты успел заказать это? — спросила Байрони, жадно глядя на подносы с едой, которые три часа спустя внес в каюту стюард.— Все дело в моем обаянии, — ответил Брент. Он поставил подносы на кровать между ними. — Пока ты будешь восстанавливать свои силы — взгляни-ка, какой аппетитный цыпленок! — я скажу тебе все, что ты так хотела услышать.Байрони вонзила зубы в грудку жареного цыпленка.— Интересно, есть здесь где-нибудь соль?Брент был ошеломлен.— Итак, — сказал он, — в будущем, когда ты будешь проявлять упрямство, мне не останется ничего другого, как просто класть тебя на спину.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118