— Я помедлила и улыбнулась, услышав его смешок. — Он заставил меня почувствовать, что обнимает овладевшее мной отчаяние, невыносимую сердечную боль. Но при этом не обращался со мной как с беспомощной женщиной, нуждающейся в опоре. Мы много говорили о дедушке, потому что, хотя они с графом и не были близки, все же считались приятелями. Граф сказал, что дедушка помог ему войти в общество, порекомендовав его в «Уайтс» и клуб «Четыре всадника».— Дед никогда не упоминал о графе Девбридже, — нахмурился Питер, — или о его отце. Родовое имя Девбриджей — Линдхерст. Лоренс Линдхерст. Я мимоходом слышал о нем, но никогда не встречал. Тебе это не кажется странным, Энди?Я кивнула:— Да, и поэтому спросила графа, почему он не приезжал к нам при жизни деда. Граф ответил, что после того, как дед женился и стал жить в Йоркшире, они с его отцом потеряли друг друга из виду.— Странно… — протянул Питер и, должно быть, почувствовал, как я напряглась, потому что погладил меня по спине. — Ничего. Мы все уладим. Продолжай.— Три недели назад он сделал мне предложение. Послушай, Питер, я уже не та юная неопытная девушка только что со школьной скамьи. Мне двадцать один год. Я взрослая женщина и много думала об этом. Дедушка считал, что у меня неплохие мозги. Пожалуйста, постарайся понять. Я не глупа, не ветрена, не впадаю в патетику. И знаю, что Лоренс способен обеспечить именно ту жизнь, которая мне нужна.Питер отодвинулся, встал и навис надо мной, применив один из знакомых мне методов запугивания, к которым всегда прибегают мужчины, оказавшиеся в невыгодном положении, особенно перед женщинами.— Это не ответ! — выпалил он. — Черт возьми, Энди, по-настоящему тебе нужен второй дедушка!Я вскочила и запрыгнула на кожаное кресло, оказавшись при этом едва ли не на фут выше Питера.— Это нечестно! Что ты знаешь о моих потребностях?! — прошипела я, подавшись вперед, так что наши носы едва не соприкоснулись. — Ты по-прежнему считаешь меня ребенком, который тебя боготворит, но не видишь во мне личность, Питер. Повторяю: я женщина, взрослая женщина.— Абсурд! Что за чушь ты несешь?— Ха! — фыркнула я. — Ты мужчина. Ты свободен. Решил, что желаешь сражаться с Наполеоном, и, хотя был наследником деда, умчался на войну, где подвергал себя всяческим опасностям. И при этом не беспокоился, что кто-то может тебя осудить за эгоизм. Можешь ли ты представить, что произошло бы, заяви я, что тоже желаю путешествовать, причем в обществе одной компаньонки? Господи, меня бы просто-напросто заперли в Бедламе! Это несправедливо. Взгляни на себя! Ты до глубины души возмущен, что я могу даже помыслить о подобном! — Я остановилась и перевела дыхание. Что это со мной? Бесполезные, ни к чему не ведущие тирады… — Прости меня, не стоит затрагивать подобные темы. И сотри потрясенное выражение со своей физиономии. Нет, ничего не говори, я сама все скажу.Но Питер уже разбушевался:— И что ты хочешь? Стать такой, как эта омерзительная особа Стенхоп Известная английская путешественница, знатная дама, уехавшая на Восток и прожившая там до конца жизни.

, не мыться месяцами и делить стол и кров с пустынными сусликами и вонючими бедуинами? Это просто идиотизм, и ничего больше!Я без единого слова отошла и повернулась к нему, только оказавшись в противоположном конце комнаты. Мы долго молча смотрели друг на друга.— Что же, — наконец проронила я, — поскольку я не собираюсь завтракать в обществе злодеев и оборванцев, похоже, мы с тобой во всем согласны. Я выхожу замуж, чего от меня и ожидали. Буду вести хозяйство, исполняя тем самым свой долг женщины. Никакого идиотизма. Ничего такого, что общество не одобрило бы. Итак, остается одна проблема: разница в возрасте. Ты считаешь, что он слишком стар для меня, а мне совершенно безразлично, будь ему хоть сто лет.— Почему?— Что «почему»? Почему меня не заботят его годы?— Да.— Мне все равно. Как я сказала, он добр. И предлагает мне то, чего я хочу. Большего я не ожидаю, да и не стоит — давно лишилась иллюзий. Я выйду замуж за графа и считаю это удачной сделкой.— То есть хочешь сказать, что влюблена в этого человека?— Нет, конечно, нет. Ничего подобного. Бывает всякое, но при некотором везении и толике порядочности с его стороны мне никогда не придется пожалеть.Питер подошел к окну, отодвинул штору, вгляделся в парк, как раз через дорогу, напротив дома, и медленно, тихо произнес, словно говоря с собой:— Судя по тому, что сказал Крейгсдейл, Девбридж богат. Хоть не придется волноваться, что он охотится за твоим состоянием.— Нет, он даже не потребовал приданого.— Прекрасно. Ты не любишь его Он дает тебе то, чего, по твоим словам, ты хочешь. Следовательно, я прав: ты, дорогая, нуждаешься в еще одном престарелом опекуне. Скажи, граф, случайно, не напоминает нашего ревнителя порядков, милого дедулю? Ты в самом деле видишь в нем замену усопшему?— Опять удар ниже пояса, Питер, но я не собираюсь кричать на тебя. Понятно, ты просто пытаешься обозлить меня. Заставить потерять самообладание и сказать то, чего я не собиралась говорить. Итак, ты закончил? — Ты перечислила все, что намерена делать дальше: пойти к алтарю, стать женой и домоправительницей. Однако не упомянула о том, что готовишься подарить графу наследника. Как я уже сказал, пока наследником считается племянник. Но это совсем не то что собственный сын. Неужели граф не хочет заиметь хотя бы одного от своей молодой, аппетитной красавицы жены?И тут я, не успев опомниться, выпалила:— Никогда этого не будет, слышишь? Ничего подобного! Ни за что!— Вот как? Разве он слишком стар, чтобы исполнить супружеский долг? Мне казалось, только лежащий на смертном одре человек не способен взять женщину.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93